еще раз взглянула на женщину в кресле, без всякого к тому желания. Ее лицо притягивало взгляд, и я вновь подумала, что где-то совершенно точно ее видела. Но в настоящий момент лучше не гадать, где и когда произошла наша с ней встреча, а смыться и уж гадать потом.
Я направилась к входной двери, Платон опять попытался меня задержать.
– Совесть у тебя есть? – спросил сурово.
– Что за глупости? – возмутилась я. – Сказано тебе: у меня свадьба.
– То есть совести у тебя нет?
– Есть. Но своя рубашка ближе к телу. Не собираюсь я лишаться личного счастья…
– Личное счастье… – передразнил он. – Замуж собираешься, а спишь с кем попало.
– Ты производил впечатление вполне приличного парня, – отрезала я. – Сам подумай, ну чем я тебе помогу? – перешла я на легкое нытье. – Я ведь ничего не помню. Ни как здесь оказалась, ни что было после…
– Надеюсь, ничего не было, – буркнул он, очень на меня злясь. – Ты не из тех, с кем приятно делить постель. Не поможешь мне, и я твоему жениху настучу, как ты время проводишь.
– Шантаж, – попеняла я, – недостойное занятие для мужчины.
– Что я думаю о тебе, лучше попридержать…
– И правильно, – кивнула я, решительно устремившись к двери. – Поверь на слово, у одного тебя шансов выкрутиться больше. О трупе я никому не скажу, можешь не сомневаться.
– И как мне это поможет? – рявкнул он.
– Я тебе помогать не нанималась, – тоже рявкнула я в большой досаде и наконец-то выскочила из квартиры.
Может, совести у меня и немного, но она вдруг принялась беспокоить. Древнего грека отчего-то было не то чтобы жаль… просто собственная роль мне не очень нравилась. Я привыкла думать о себе как о девушке, может, и не выдающейся нравственности, но уж точно не плохой. И нате вам: жениху изменяю, да что там, если уж совсем честно, замуж иду из корысти. Будь я богатой невестой, в Юркину сторону и смотреть бы не стала. И Платона этого бросила в тяжелейшей ситуации. А что мне, в самом деле, на себя в полицию заявлять? Глупость. Я знать ничего не знаю, Платону не помогу и себе жизнь изрядно подпорчу. И жениха лишусь, и наживу неприятностей. К тому же у нормальных людей трупы в кухне с утра не сидят. Может, он меня нарочно к себе заманил, для алиби… Как-то в это не верилось, но при мысли о том, что Грек – личность темная, на душе становилось куда спокойнее. Пусть сам с трупом разбирается. А если он все же полицейским обо мне расскажет? Просто из вредности? Стану все отрицать…
В этот момент я как раз выходила из лифта и взгляд мой пал на видеокамеру, установленную напротив.
– Черт, – выругалась я и на всякий случай широко улыбнулась.
Так, срочно меняем концепцию… Я здесь была (какой смысл отрицать очевидное), но труп не видела. Платон поспешил от меня отделаться, даже кофе не угостил, выпихнул из квартиры, подняв ни свет ни заря, и сообщил, что уже вызвал такси… Собственно, все так и было. И женщину в кресле я могла действительно не заметить. Шла бы себе и шла, под ноги смотрела…
Я
