тканью белый кусок, нарезанный ломтями. Я и Пригоршня одновременно вскрыли по банке тушенки. Никита принялся поглощать мясо, невзирая на отвратительный жир, застывший белой коркой. У меня хватило воспитания предложить тушенку Маю. Он протянул мне белое мясо.
– Что это? – спросил я, не отказываясь от угощения.
– Мясо фибии. Его проще всего добыть, – он взял банку тушенки, поддел кусок и отправил в рот, зажмурился от удовольствия. – У вас много животных? Так много, что вы их едите?
Кивнув, я поднес его угощение ко рту, стараясь не думать, что это за фибия. Жрут же китайцы всякую мерзость, и наши ее жрут, и нахваливают, пока им не говорят, что это червяк или кузнечик. Фибия напоминала рака, только чуть пожестче. Эх, пива бы!
Абориген с готовностью вгрызся в хлеб, но скривился и жевал без энтузиазма, доел, только чтобы нас не обидеть. Закончив обедать, парень рассказал, что знал.
Из его пафосного рассказа я понял, что есть деревенские, а есть жители Небесного города. Май города не видел, но говорят, что он висит в воздухе, и манипуляторы, то есть нечистые, не могут туда проникнуть. Живут там хорошо и пользуются наследием предков. Каждый деревенский мечтает попасть в Небесный город, но места всем не хватает. Городские поддерживают земледельцев оружием, крестьяне обеспечивают город продуктами и мясом. Товарообмен между городом и большими поселками осуществляется летом и осенью. Весной и летом крестьяне переселяются в небольшие, плохо защищенные деревушки, а зимой уходят в крупный поселок, и там нечистые им не грозят. Сейчас нечисть напала на такую деревушку. Почти все погибли. Война была развязана манипуляторами-телепатами, второй разумной расой, населяющей этот мир.
Пригоршня сначала слушал с любопытством, потом заскучал и с интересом косился на оружие Мая, а когда тот закончил, не удержался от расспросов:
– А как работает эта штука? Можно посмотреть?
Май придвинулся к нему и объяснил:
– Вот, видишь рычаг? Нажимаешь его, и отсюда, – он прикоснулся к стволу, – вылетает заряд, делает в противнике дырку.
– Калибр какой?
Вопрос Пригоршни вогнал парня в ступор, до меня же дошло, что это – подобие гаусс-пушки.
– Это гаусс-пушка в миниатюре, – объяснил я.
– Ааа, здорово. Давайте уже пойдем, что ли? А то в сон от обжорства клонит.
– Боюсь, не сможет она идти, – я покосился на девушку. – Сутки будет спать.
– «Батарейку» надо, – резюмировал Пригоршня. – Последняя осталась, но не нести же девушку на руках!
– Я сам.
Незачем нашим диким друзьям знать, что у нас полный рюкзак артефактов, поэтому я сделал вид, что достаю еду, и незаметно вынул «батарейку». Люди остаются людьми – могут и прирезать по-тихому за материальные ценности. Пригоршня тоже это понимал. Он взял артефакт, активировал его, отвернувшись от Мая. Тот перестал жевать и таращился на нас с недоумением.
Пригоршня сел у головы Искры, лежащей возле Мая, и вложил ей в ладонь
