белья сатира, и их вечерний ужин, что включал в себя зерна, что вместо участи в буханке хлеба выбрали судьбу более приятную – пивную.
Келерт падает на одинокую койку, что еще не успела приползти ко второй. Да уж, местечка тут действительно ни развернуться, ни присесть. Юноша вытягивает хвост, кончиком коего едва задевает ноги сатира, что стоял поодаль, и слабо шлепает им по ним, словно невзначай, возвращаясь в собственный омут мыслей, где последней памяткой были не цветные трусы ван дер Линдена и забавные выражения лица вахтерш.
– Мне хватило один раз взглянуть на тех куриц, чтобы понять, что они могут вполне проверить сумки. Ты не выглядишь непьющим, что уж тут говорить. А в моей кофте, по крайней мере, есть внутренние карманы.
Матиас закатывает глаза и еле слышно фыркает. Сейчас бы в штанах пиво таскать. Да и они же не собираются вынести весь магазин. Правда же?..
А пока там наага раздумывает о всяких трусах, рогатый все-таки ловит чужой хвост и вытягивает к себе, свалившись на другую кровать. Ну а чего, змея длинная, не жалко. А так можно обнимать привычно и гладить, пялясь в потолок. Он же такой чертовски интересный. В голову вернулась та мысль о кисточках на рогах, однако мигом пришло осознание того, что им вставят за такие проделки. А тратить деньги на материалы, чтобы отбелить обратно потолок… Дрянь. Ван дер Линден таким заниматься уж точно не станет, у него других дел по горло.
Сколько они так валяются оба? Минут пять? Лежат, молчат – зачем они это делают?
– Кстати, я читал на сайте универа, что у них куча всяких секций. Собираешься куда-нибудь пойти или еще думаешь?
Мысль о том, как Миккель вяжет крючком, заставляет сатира беззвучно хихикнуть, а потом уже сесть на кровати. Как же неудобно. Пришлось вытянуть ноги. Но скучно их просто вытянуть, нужно ими еще обвить по возможности хвост друга, давай, нападай. А так как пора бы уже в магазин набег совершить, Матиас поднимается. Он бы потянулся, однако увы – возможности нет такой. В такие моменты становится жаль его по утрам. Не получить это утреннее удовольствие потягушек.
Хвост нааги так и не отпускали. Держат. А потом сваливают на тушку Миккеля, мол, забирай свое богатство. Тяжелый черт. И прохладный. Но вроде как здесь все хорошо с отоплением, этот чешуйчатый не примерзнет где-то. И не будет под одеялом ныкаться, чтобы согреть хвост.
Келерт только захихикал, поймав хвост и сразу же спустив на пол, а на вопрос неопределенно пожал плечами.
– А черт знает. На инженерные кружки подамся, наверное. Буду собирать пушки из лего и обстреливать тебя бумажными зарядами ночью. А что насчет тебя?
– Бег? Форму терять нельзя, а так хоть будет физическая нагрузка.
– Какая форма, Матиас, ты кожа да кости.
– Только не говори, что опять мне будешь ребра считать.
– А я и не говорю. Я сделаю.
– Идиот.
Махнуть
