год дружба между нашими родителями охладела, и мы с Айко стали реже видеться. А потом случилась беда. Мой отец погиб в бою, защищая главу клана Хосина от нападения убийц. После этого, наша с мамой жизнь сделалась тяжелой. Денег постоянно не хватало. Хорошо еще, что Рюдзиро не выставил меня из своего додзе. Напротив, в память об отце учитель перестал взимать с меня плату за обучение. Вскоре я прошел обряд посвящения в самураи и меня взяли на службу в клан Хосина. Теперь моей заветной мечтой стало поскорее получить диплом школы, после чего я хотел посвататься к Айко.
Пришла новая весна. Когда зацвела сакура, в моей душе возникло волнующее чувство скорых перемен. Как-то раз, когда я отдыхал после тренировки на траве рядом с додзе, мимо плавной походкой прошла моя любимая. Она уронила рядом со мной записку и быстро удалилась. Я украдкой подобрал послание, а потом прочитал его в укромном месте. Айко приглашала меня сегодня, как только стемнеет, прийти к пруду, расположенному на окраине деревни. Я с волнением ждал условного часа, мысленно рисуя картины будущего свидания.
4
– Чаю и риса!
Я вошел в придорожную харчевню и уселся у входа. Народу в заведении было немного. Два монаха, старый и молодой. Трое бродяг разбойного вида в поношенной одежде. Спиной к дверям расположился дородный самурай в дорожном кимоно, по виду ронин. Да еще в дальнем углу приютился слепой массажист-анма.
Вскоре прислуга принесла мой заказ. Миловидная девушка с поклоном поставила на стол чашку риса, приправы, чайник с зеленым чаем и пиалу. Я полил рис чаем и с аппетитом принялся за еду. Белый цвет риса напомнил мне Айко. В тот памятный вечер она пришла к озеру в белом свадебном кимоно.
– Меня хотят отдать замуж за старого самурая из соседней деревни, – едва сдерживая рыдания, произнесла девушка.
Я пробормотал что-то сочувственное в ответ. Все люди старше сорока лет казались нам с Айко глубокими стариками.
Внезапно из кустов выскочили незнакомые самураи. Они с криками набросились на меня и принялись избивать боккэнами. Я защищался сколько мог. Даже бросил двоих из нападавших на землю. Но тут меня ударили сзади по голове, и свет померк в моих глазах. Очнулся я связанным по рукам и ногам в дощатом сарае. Все мои попытки освободиться от пут были тщетны. Веревки лишь сильнее врезались в кожу. Зверски болело все тело. Судя по ощущениям, ничего не было сломано. «Главное, кости целы, а ушибы заживут», – подбодрил я сам себя. Голова кружилась, а мысли разбегались в разные стороны. Я никак не мог взять в толк, что происходит, и почему на меня напали. Сквозь щели в досках в сарай пробивался лунный свет. Уже наступила глубокая ночь. «Мама, наверное, волнуется», – с беспокойством подумал я. После длительных, бесплодных размышлений мои веки отяжелели, и меня сморил сон.
Ночь пролетела быстро. Мне приснилась Айко. Любимая с грустью смотрела на меня. Проснулся я от резкой
