еще когда сюда добирался, на дороге встретил Макарьевскую ярманку, прогнанную холерой. Бедная ярманка! она бежала, как пойманная воровка, разбросав половину своих товаров, не успев пересчитать свои барыши!
Молодой человек: – Так отчего же не вернулись в Москву?
Пушкин: – Воротиться казалось мне малодушием; я поехал далее, как, может быть, случалось вам ехать на поединок: с досадой и большой неохотой. Едва успел я приехать, как узнаю, что около меня оцепляются деревни, учреждаются карантины…
Луиза: – А может после той дикой сцены на балу, где теща… Ваша будущая теща вам наговорила… вы и хотели сгинуть в чуме?
Пушкин: – Пустое. Все позади. Бумаги получу и сразу же отсюда прочь. Кордоны обойду. Пару разъездов не объехать? Чепуха! А пока…
Председатель: – А пока вы безотчетно счастливы.
Мэри: – Напишите ей ответ.
Пушкин: – Сначала Плетневу.
Мэри: – А ей?
Пушкин: – Ей потом. Пусть помучается…
Председатель: – Пять минут помучается?
Пушкин: – Не нужно умничать. Я разберусь со своей женой сам.
Луиза: – Пока невестой.
Пушкин: – Да, невестой. (Молодому человеку) Перо бери!
Молодой человек: – Что пишем?
Пушкин: – Плетневу.
Молодой человек: – Это ваш издатель?
Пушкин: – Прежде всего, друг, потом уже издатель.
Молодой человек: – Со всем вниманием слушаю вас.
Пушкин (весело): – «Теперь мрачные мысли мои порассеялись; приехал я в деревню и отдыхаю. Около меня холера морбус. Знаешь ли, что это за зверь? Того и гляди, что забежит он и в Болдино, да всех нас перекусает – того и гляди, что к дяде Василью отправлюсь, а ты и пиши мою биографию… Ты не можешь вообразить, как весело удрать от невесты, да и засесть стихи писать. Жена не то, что невеста. Куда! Жена свой брат. При ней пиши сколько хошь. А невеста пуще цензора, язык и руки связывает… Сегодня от своей получил я премиленькое письмо; обещает выйти за меня и без приданого. Приданое не уйдет. Зовет меня в Москву»…. Успеваешь?
Молодой человек: – Да, конечно!
Пушкин: – «Ах, мой милый! Что за прелесть здешняя деревня! Вообрази: степь да степь; соседей ни души, езди верхом, сколько душе угодно, пиши дома, сколько вздумается, никто не помешает».
Председатель: – Однако вот как вы заговорили! Руки развязаны?! Отрадно это слышать!
Пушкин: – Да! Развязаны. Развязаны… А теперь ей. И обязательно по-французски. Язык-то знаешь?
Молодой человек: – Обижаете.
Пушкин: – «Моя дорогая, моя милая Наталья Николаевна, я у ваших ног, чтобы поблагодарить вас и просить прощения за причиненное вам беспокойство. Ваше письмо прелестно, оно вполне меня успокоило. Мое пребывание здесь может затянуться вследствие одного совершенно непредвиденного обстоятельства. Я думал, что земля, которую отец дал мне, составляет отдельное имение, но, оказывается, это – часть деревни, и нужно будет произвести раздел. Я постараюсь это
