самодостаточна и совершенна сама по себе. Она довольствуется собственными вихревыми кровопотоками и лунными циклами.
Она ходит по краю круга, но не выходит за грань. И в некотором смысле – она раба своего счастья.
Энергия двигается по ней бесперебойно, не цепляясь за углы. В момент любовного соединения мужская энергия выплёскивается во вне, а женская, напротив, разгоняется, усиливается и преображается!
Женщины и витрувианские люди строят круглые «солнечные» города: Аркаим, Москву, Гелиополис. В дискообразных человеческих концентрациях энергия никогда не кончится, она, словно белка, будет крутить колесо судеб, перемалывая человеческие жизни в энтропийную муку.
Чтобы сдвинуться с места, мужчине-калеке нужна женщина, нужна её экстренная помощь. Инициатические духовные практики открывают мужчине знакомство с «анимой» – «внутренней женой», с собственной душой, запрятанной в секретную комнату квадратного мужского завода. Живая душа открывает в мужчине «женскую миндалину» и энергия начинает двигаться и в этом, не самом совершенном, антропомеханизме. Мужчина-робот обретает жизнь – внутреннюю Еву-зарю. Он встал на дорогу света. На порог обретения «золотого сечения» Леонардо. Какое счастье!
Антрополог Леви-Стросс, исследуя южноамериканское племя бороро, подметил важную архетипическую деталь, свойственную всему человеческому роду с незапамятных времён: в индейских посёлках женщины живут в буквальном смысле на краю[2]!
Оставляя мужчинам центр для петушиных боёв и бесконечных сходов, женщины облюбовали наиболее внешнюю часть поселения, ободы социального колеса. Они выходят к дикой природе, соприкасаются. Оставаясь теснейшим образом связанными с родовым миром, священные знаки коего расположены в центре людского поселения, женщины прямо-таки осязательно склеены с матерью-природой, обращены к миру жизни и черпают там бесконечную активность. Своею гладкой кожей они в вечном тактильном контакте с травами, камнями, деревьями, водяными струями, потоками воздуха и пучками запахов, с щебетанием птиц и сиянием месяца.
Это господа-мужчины, вырываясь из общественного центра, режут себе в природе ходы, как паразиты в соколином сердце. Попадая в живую среду, мужчина старается хватать всё, что блестит и шевелится, а дальше расчленить, разобрать, посмотреть, как устроено. Мужчина одновременно – ребёнок и хищник, он живёт глазами и берётся за всё, что видит.
А сударыня, вечно пребывающая в мире чар и слуховых галлюцинаций, совершенно иное существо, так же далёкая от мужчины по своей природе, как звезда Альнаир в созвездии Журавля далека от земного перочинного ножа.
Мужчина живёт бликами и миражами, а женщина – любовью, ибо она сама по себе есть любовь. Поэтому она лучше слышит, чем видит, ведь любовь – слепа. И любит леди ушами и носом. Она растворена в звуковой и ольфакторной среде. Пороги восприятия пахучих и летучих
Леви-Стросс. Печальные тропики. М., 2010.
