чтобы не быть голословным, так сказать. Что тут у нас? Сильный ушиб грудной клетки…
– И у вас тоже, доктор? – удивился больной.
– Нет, только у тебя. Ты помолчи пока, – сказал майор.
– Переломов нет, слава богу, – продолжил врач. – Еще сильный ушиб шейного позвонка. Поставили ортез полужесткий, особых неудобств не причинит, но хотя бы недельку походить в нем надо. В общем, я бы сказал, ничего страшного, учитывая сопутствующие вашей профессии риски. Если вопросов нет, то я пойду. У меня обход больных сейчас.
– Вопросов нет. Спасибо.
Врач вышел, а майор подхватил стул и уселся рядом с койкой.
– Ты мне вот что скажи, герой. Какого черта ты с папкой ко мне домой поперся? Я ведь сказал: позвони! Мне теперь такой выговор влепят!
– Я же как рассуждал, товарищ майор? – охотно принялся объяснять лейтенант. – Если бы вы сказали: позвони по телефону, я бы позвонил по телефону. А вы сказали: позвони мне домой. И не перепутай… Вот я и шел, чтобы к вам в дверь позвонить. Не дошел только. Меня кто-то внизу встретил, очень на ниндзю похожий. Я подумал, что это вы.
– Я что, на ниндзю похож? – встрепенулся майор и тут же махнул рукой. – Ладно, не надо, не объясняй, как ты рассуждал. Ты хоть разглядел этого ниндзю? Мужчина, женщина? Детали какие-то?
– Ботинок разглядел… Черный… Без деталей… Еще камеру разглядел у вашего подъезда – вот камера, точно, вся из деталей состоит. А записи смотрели, товарищ майор?
– Нет там ничего! Все, как с продюсерами: камеры сами выключаются, а потом включаются. Не понимаю! Как она это делает?
– А я понимаю, товарищ майор! – с гордостью заявил лейтенант. – Она это делает умышленно. Чтобы в камеры не попасть.
– Да уж, в логике тебе не откажешь, – проворчал майор. – Ладно, разлеживаться тут некогда. Надо новое досье собирать. И в первую очередь узнать, где эта гражданка была вчера вечером.
А сама подозреваемая гражданка в это время шла по улице в короткой куртке нараспашку, которая не скрывала ее отличную фигуру ни спереди, ни сзади. И снова на нее бросали взгляды, но не так часто, как два месяца назад, и только мужчины. Для женщин ее усталое, осунувшееся лицо не представляло ничего необычного и любопытного. И снова она остановилась у стены дома и вынула из сумочки смартфон.
– Мама?… Меня взяли в шоу. Ведущей… Да, опять… Да, мама, четвертая работа за два месяца… Да помню, мама! Ты до самой пенсии на одном месте и не опоздала ни разу! А я не собираюсь всю жизнь, как ты, на фабрике корячиться да по командировкам мотаться!
К сожалению, так оно и бывает. Накопившееся раздражение выплескивается не на тех, кому оно предназначено, а на тех, кто оказался рядом в неудачный момент. Как правило, на тех, кто всегда рядом. Но порадуемся за Алену – она это моментально осознала.
– Прости, мама, я не хотела… Нет, ты пока не приезжай… Все нормально, правда… Хорошее шоу. И название хорошее: «Бескорыстная душа». Вот, видишь?… Ну, что ты плачешь, мама?…
