на себя внимание возлюбленного зарубежа.
Картины, представленные на выставке «Запретное искусство», – хлам. За две секунды зритель считывает весь их крошечный плакатный смысл. Вот рядом со знаком Макдоналдса и словами «Это мое тело» (написаны по-английски) расположено изображение псевдоблагообразного лица. Это не икона, не какое-либо из знаменитых изображений Спасителя. Это дешевая репродукция какой-то самодельной лубочной как бы религиозной картинки. В массовой американской культуре – сообщает художник своим произведением – так опошлен и растиражирован образ Христа, что он в сознании обывателя находится там же, где и все могущественные товарные знаки. Разве это кощунство? Разжигание розни? Это, между прочим, правда. Опошление религии массами – ужасный факт. Да, этот коллажик не противостоит общемировому мусору, являясь всего лишь неуклюжим ироническим примечанием. Но никакого преступления я в нем не вижу. Он не имеет никакого отношения к вере – он говорит о спекуляции на вере, о торговле верой.
Этот коллажик еще ничего. Остальное хуже. Особенно выдают нищету духа и подростковые комплексы скульптурные изображения любимого трехбуквенного слова и фото, где художники снимают самих себя в голом виде…
Я всегда считала «актуальное искусство» крупной аферой ХХ века, мошенническим бизнесом, надувательством. Однако воинственные экстремисты с крестом, выставленным наподобие топора, хронически лишенные вкуса и меры, отвращают не меньше.
Кто из них лучше?
Кто хуже?
Это напоминает средневековый анекдот: черт подходит к человеку, оба кулака сжаты – выбирай, говорит, в какой руке. И человек начинает думать и гадать, забывая, что ни в какой руке у черта ничего хорошего-то нет.
Где вопли, где пена у рта, где проклятия, где исступление – нету там ничего от Бога. И где гладкая-сладкая ложь, упакованная в красивые словечки о «свободе» – тоже.
Получается какая-то «битва хреноносцев»: вроде как люди сражаются за что-то заветное и дорогое, а выходит одна хрень.
И от картинок этих «запретных» тошнит.
И от рычащих «народных соборов» тошнит.
«Куды ж крестьянину податься?» – как горестно спрашивал персонаж фильма «Чапаев».
Куда? Да в Третьяковскую галерею.
Пока ее не возглавил Андрей Ерофеев.
Или дьякон Кураев.
2010
Спасут ли «менты» Санкт-Петербург?
Доблестный лейтенант Волков, десять лет наводивший порядок на «Улицах разбитых фонарей» – то есть актер Михаил Трухин – одним грустным декабрьским деньком прибыл в родной город Санкт-Петербург.
Трухин – счастливчик. Его, вместе с К. Хабенским и М. Пореченковым, несколько лет тому назад увез, так сказать, по дороге новой жизни, Олег Палыч Табаков. Актер служит теперь в известном театре за приличное жалованье. Он спасся бегством от питерской нищеты и питерского бесславья
