, знобит, дрожат пальцы и клацанье зубов напоминает детонацию в дохлом жигулёвском моторе, но это мелочи.
Их с «Энеем» перспектива черна, невзирая на ровный киль. Вот это серьезно.
Только что над головой затихла предсмертная возня шестерых прекрасных профессионалов. Глыбы были, а не люди. Среди них Борька… Кхм, Борис Холодов, подводник-космонавт первого класса, астробиолог, семьянин, душа любой компании, авторитетный венерианец. С его подачи, Андрея, в общем-то неожиданно, зачислили в команду.
Что можно было бы исправить, повернув вспять на пару часов?
Когда на километровой глубине «Эней» вдруг отказался реагировать на команды капитана и камнем устремился вниз, подводники проявили себя героями. Каждый действовал по протоколу, без паники – суровая сосредоточенность, отрывистые фразы, синхронные движения. Лишь Андрей не участвовал в реанимации корабля. Технической роли ему не отвели изначально, ограничились номинальной – хрониста. Из переговоров капитана со старпомом он понял, что вырубился искусственный интеллект, «дело труба».
«Эней» аккуратно плюхнулся на перину океанского дна в трех километрах от поверхности, длиннющий гайдроп выручил. Из пары штатных спаскапсул одна приказала долго жить. Что за напасть! Тут-то Андрей, терзаемый личной бесполезностью, смог оправдать присутствие на борту решительным поступком – заявил, что остается. Шестеро в пятиместную капсулу втиснутся, она их вытащит. Он седьмой – лишний и хроники писать уже незачем.
Пришлось побрыкаться. Глыбы-люди не собирались принимать жертву без обязательного ритуала – каждый предлагал себя, а Борис даже заявил, что останется с Андреем на корабле. Спохватился в благородство. Зачем? Кому от этого легче? Нелепо. Шестерым ведь очень хотелось жить. Совершенно непреодолимо хотелось, но так уж устроены профессионалы – они должны уходить, если не безупречно красиво, то хотя бы прилично. Зачтено с минусом – Андрея едва не стошнило, когда коллеги, пролезая в капсулу, отводили взгляды. А потом над головой послышались приглушенные толстенным металлом крики, удары и шум врывающейся воды! Охваченный ужасом, Никитин бросился к люку. Судорожные попытки сдвинуть маховик кремальеры ни к чему не привели, железка заклинила намертво! В отчаянии Андрей рвал ее, даже когда всё решилось.
Нет, ничего нельзя было бы исправить. Он ни на секунду не изменил себе, нигде не словчил, значит, в ста случаях из ста все пошло бы одному и тому же сценарию.
Стало бесконечно стыдно за то что выжил.
Но, может, уйти быстро, как они, лучше? Он тоже ведь обречен и «ровный киль» слабое утешение. Стало страшно. Страшно как никогда до этого. Салон «Энея» показался гробом, а смерть циничной сволочью, с издевкой сужающей круги.
Сейчас он тронется рассудком. Не сидеть! Никитин на ватных ногах бросился к капитанскому пульту. Глухо – не работает ничего, за исключением блока анализа физических данных членов экипажа. Машина продолжала фиксировать эмоции и поступки последнего подводника-космонавта.
2
Люди суеверны. Это применимо к самым дремучим из них и к самым просветленным. «Энеем» корабль назвали ученые, желая задобрить Венеру. Кого, как не родного «сына» должна пощадить вторая планета Солнечной системы? На теплые объятья надежды никакой: облака из серной кислоты, чудовищное давление и зашкаливающие температуры исключали нежность планеты-богини даже к отпрыску.
«Эней» выдерживал больше полутора тысяч атмосфер и обеспечивал внутри корпуса двадцатиградусную температуру при пятисотградусной забортной. Все ради расширения Сферического слоя.
Господь размазал людей по Земле как микробов по чашке Петри. Но люди научились летать, научились погружаться в океан. Глубина, и высота никогда не казались Человеку достаточными. Больше, больше! Требовались следы башмаков на пыльных тропинках далеких планет. Каких?
Марс отталкивал радиацией, Луна мелко, да и повторяться не в правилах чемпионов, ледышки за газовыми гигантами чересчур далеки, Меркурий – не интересно и снова радиация. То ли дело Венера!
Испытания венерианских кораблей проводили в экстремальных условиях.
Один прототип с добровольцами опустили в жерло вулкана. По словам экипажа, пришлось попотеть во всех смыслах, но в целом терпимо! Второй мариновали в кислотах и тоже успешно. Несколько «Энеев» оборудовали для подводных опытов. А что? Конструкция напоминала батискаф, тут грех не причесать нижнюю границу Сферического слоя! Так «Эней» нырнул в порядком надоевшую Марианскую впадину, покружил у несчастного «Титаника». Менеджеры даже собирались пропиарить проект на поисках Амелии Эрхарт, но, к счастью, здравый смысл возобладал и серьезные люди на Амелию добро не дали. Хватит, мол, для шоу и Впадины с Титаником, пора бы уважить науку.
Несколько «Энеев» модернизировали для длительных подводных экспедиций. Вышло удачно, ни одного сбоя! Если людям приходилось
