над их головами и пробарабанили по щиту, как пули. Бита срикошетила, перелетела через окоп фырчащим темным пропеллером, и с яркой вспышкой рванула где-то на склоне Кашканара.
– Ну, что за нежности? – бурчал Серж, выбираясь из-под тяжеленого прикрытия. – Ты бы хоть предупреждал заранее,
– Да как же, предупреждать? – растерянно стал оправдываться Тагази и даже оглянулся по сторонам, точно ища поддержки. – Она вот только что там, и уже сразу тут!
– Как-нибудь, не знаю, – гнул свое Серж.
– Ну, ты же цел? Это главное, а все остальное не важно. Дай-ка я тебя отряхну. И, шагнув к взводному, стал рукой очищать его от пыли. – Нормально, нормально, приговаривал он. – Обмундирование даже не пострадало, как новенькое.
– Хватит, хватит, – отстранил его Серж. – Я сам могу. Что это было?
– Бита прилетела.
– Что еще за хрень?
– Ну, вот такая хрень. Летит быстро, вращаясь, потому прозвали битой. Похожа на палку, которой городки вышибают, на биту же. Что собой представляет непонятно, какой-то энергетический казус, или заряд. Кто и как запускает, не ведомо. Чаще всего бьет по земле, с дурной силой выбивая из нее камни, которыми может и посечь, и убить может. Иногда залетает в окоп, тогда вообще кранты. Поэтому тут повсюду щиты пластиковые под наклоном поставлены. Чтобы биты рикошетили. Что, помогает иногда. Часто даже помогает, без них было хуже.
– А есть ли у них что-то традиционное? В смысле, оружие, как у нас? Или хоть наподобие?
– Ничего такого. Никакого металла, никакой взрывчатки. Только гадость всякая, вроде шлепков или сажи. Есть, правда, мелкие летающие и ползающие механизмы, но это сам увидишь. Еще трапперы приносят всякую чепуху, но где они что берут, я не в курсе.
– А универсальный ключ?
– Причем здесь ключ?
– Это такая штука, любой замок открывает? Там, у нас, была у одного знакомого. Он сказывал, отсюда, из Литорали. Что, не видел?
– Нет, не видел, не слышал.
– Странно…
– Может, и не странно, может, на других участках что-то было, но у нас ничего подобного.
– Ясно. По правде говоря, что-то такое я и ожидал услышать. Скажи, Тагази, ты же местный?
– Не совсем, но, в принципе, да. А что?
– Да хочу понять. Вот эта вся чертовщина, она как-то проявлялась здесь раньше, до того как все началось? То есть, это можно было как-то предвидеть? Или даже предотвратить?
– Да нет, ничего особенного, насколько я знаю, обычный медвежий угол. Здесь много таких, куда заберешься, и крыша едет от заброшенности и внезапного чувства одиночества. Где чувство перерастает в физическое ощущение. Особенно зимой. Замрешь там, и сердце ухнет куда-то вниз, и думаешь: что за мистика? Ровный наст блестит под солнцем, безмолвие, безветрие, безлюдье. Кажется, попал на изнаночную сторону, в
