за графином с водой…
Сидевший напротив них Беляев, по всей видимости, уже не в первый раз, слушавший эту историю, пальцами нервно отстукивал по столу лёгкую барабанную дробь…
«Яков Степанович, прошу Вас, как директора центра изучения заболеваний нервной системы, изложить нашим коллегам Ваши профессиональные соображения на данный счёт» – кивнул головой чиновник администрации.
Получив указание, пожилой мужчина в костюме, ранее не принимавший участия в дискуссии, приветственно кивнул и несколько хрипловатым голосом произнёс – «Буду премного благодарен, если Вы уважаемые коллеги, внимательнее посмотрите на представленные фотографии – в частности, на фотографию номер четыре, на которой видно тело пациента и стоящее рядом медицинское оборудование».
Сделав небольшую паузу, пока Александр и Сергей, нашли нужный кадр, пожилой профессор продолжил – «На изображении видны подключенные к рукам и груди пациента датчики, снимающие показания температуры тела, пульса и некоторых других важных физиологических параметров. Если посмотреть на экраны приборов, которые надо отметить, намного лучше видны с ракурса фотографии номер шесть, то можно заметить, что кардиограмма пациента вытянута в линию с единственным и весьма незначительным, но, тем не менее, всплеском слева. Обращаясь к температуре тела, которую мы видим на приборе чуть выше, надо отметить, что она на два градуса выше температуры в палате, которая отражается на той же панели. Всё это позволяет сделать однозначный вывод – кем бы он там ни был, но данный пациент, определённо, жив».
«В смысле он в коме?» – с заметной долей интереса, слабым голосом переспросил Мазаев.
«Под коматозным состоянием в медицине обычно принято понимать острое развивающееся в динамике тяжёлое патологическое состояние, характеризующееся угнетением функций центральной нервной системы, сопровождающееся утратой не только сознания, но и ряда других важных функций жизнеобеспечения организма» – быстро по памяти произнёс Яков Степанович, с улыбкой добавив – «Впрочем, это не имеет никакого отношения к данному пациенту. В действительности, судя по обеспеченности палаты и оборудованию, пациент не нуждается в поддержании дыхательной, сердечной и других функций. Более того, для обычного пациента в коматозном состоянии и вовсе не характерно резкое наблюдаемое снижение обменных процессов и, как следствие, температуры тела и частоты сердцебиения. Можно с уверенностью сказать, что это определённо не кома…».
«А что же это?» – слабым голосом на этот раз переспросил Трошин.
«Может какая-то новая американская военная разработка?» – всё ещё дрожащим голосом поинтересовался Мазаев.
«Всё намного проще, коллеги – это никакая не разработка, а сон. Летаргический сон…» – рассмеялся пожилой профессор, с улыбкой добавив – «Впрочем, надо отметить, что в данном случае, по всей видимости, мы имеем дело с довольно редким его проявлением – феноменом глубокого летаргического сна,
