стиснула его шею. – Потом я в душ. Резвым поросенком, туда и обратно.
Я улеглась поверх одеяла, картинно заложив ножку на ножку и, злорадствуя, смотрела на часы. Резвый поросенок просидел в душе почти сорок минут. Отмылся он до пугающей белизны. И появился на пороге в длинном махровом халате с завязанным на два оборота поясом. Увидев меня в игривой позе, он сообщил:
– Э-э, я забыл почистить зубы.
Я улыбнулась ему. Если он чистил зубы все то время, что пропадал в ванной, то наверняка истер пару зубных щеток до самой пластмассы.
– Может быть, сначала выпьем? – предложил он, возвратившись и перехватив мой обожающий взгляд.
– Ну уж нет! – возразила я. – Один раз мы уже отметили окончание медового месяца.
– Что ж, – он, кряхтя, полез в постель.
– А халат?! – возмутилась я.
Он послушно снял халат, оставшись в трусах веселой расцветки. Надо было дожимать его. Итак, да или нет? Либо я сошла с ума, либо он – мухлевщик. Причем не из тех, кто готов переспать с кем попало и не испытывать при этом никаких особых эмоций. Я прижала его к кровати обеими руками и попыталась поцеловать.
– Ой, погоди-погоди, – заволновался он.
– Что?
– Знаешь, у меня горло болит.
– Да что ты? И сильно болит?
– Думаю, сегодня нам не стоит экспериментировать. Я сейчас заглядывал туда – там такие нарывы… Наверное, ангина. Вдруг это опасно? Я вовсе не хочу, чтобы ты заразилась и слегла.
Я отпустила его, и он тут же сделал глубокий благодарный выдох. Итак, мне все стало ясно. Этот тип – не мой муж. Впрочем, я и до проверки в этом мало сомневалась. Чтобы насладиться местью, я погнала его на кухню и заставила полоскать горло водой с настойкой календулы. Потом споила ему кастрюльку молока с содой и медом и укрыла дополнительным одеялом. До утра он вертелся, словно уж на сковородке. Конечно, ему было жарко и неудобно. Но когда я положила руку ему на грудь и спросила: «Тебе уже лучше?», он быстро ответил: «Да, то есть нет, не совсем».
Поднявшись утром, он стал мстить мне своим плохим настроением. Самое ужасное, что с работы он вернулся точно таким же мрачным, каким и ушел на нее. Я вынуждена была сюсюкать с ним, и к ночи мне это так надоело, что наутро я предпочла сделать вид, что снова его не узнаю. Не скажу, что это его сильно расстроило. Все это время голова моя перемалывала идеи и планы – что сделать, как его разоблачить?
Кроме того, меня начало терзать чувство нависшей надо мной опасности. Ведь не просто же так этот мужик оказался в моем доме! И где настоящий Туманов? Внутренний голос твердил мне, что Туманова давно уже нет в живых, иначе он дал бы о себе знать. Единственная мысль, которая слегка утешала меня, сводилась к тому, что его могли взять в заложники и держать где-то с неизвестной мне покуда целью.
К концу третьего дня пришло чувство столь глубокой неудовлетворенности собой, что я бросилась вон из дома. Еще бы! Только подумайте: у меня украли мужа, подсунув вместо него какого-то
