style="font-size:15px;"> – Ты помнишь наше кафе?
– Не наше… просто кафе. Что было, того не вернуть.
– Ты в своем репертуаре, – упавшим голосом промямлила Маша. К концу разговора спесь с нее слетела, и она приуныла. – А я сохранила теплые чувства к тебе. Из песни слов не выбросишь, Самбуров. Мы горячо любили друг друга… Такое не забывается.
– Горячка не пошла нам на пользу. По крайней мере, мне.
Она не стала возражать, попрощалась и первая отключилась. Илья лежал, глядя в потолок и недоумевая, что произошло между его бывшей и Трошкиным. Побили горшки и не могут цивилизованно разойтись? Дело житейское. Впрочем, на Машу это не похоже: плачет, просит помощи. С чего бы? Детей у нее нет, делить им с Трошкиным особо нечего. Тот, насколько Илья знал, не скряга, не скандалист, не забияка. Раньше попивал, правда, потом вроде завязал. Вполне адекватный мужик.
– Ну, это еще как сказать, – пробормотал он, прислушиваясь к свисту вьюги за окном. – Порой за себя нельзя поручиться, не то, что за другого…
Глава 2
Аня Радунцева стояла у приоткрытой двери кабинета, где вели беседу двое мужчин. Она их не видела, только слышала голоса.
– Я скоро погашу свой долг, – оправдывался хриплый басок. – Обязательно! Я работаю над этим.
– С процентами? – осведомился вкрадчивый баритон. – В срок?
– Неужели, несколько дней играют роль? Чуть раньше, чуть позже, какая разница?
– Мы обговорили условия, и ты на них согласился.
– Да я же не отказываюсь! – вспылил басок. – Я все помню! Но мне нужна еще неделя! Невозможно вот так сразу…
– Нет, – оборвал его баритон. – Ожидание затянулось. Ты обещал достать денег к выходным, а уже вторник.
– Я знаю, знаю. Думаешь, это просто? Спонсоров днем с огнем не сыщешь, друзья сами на мели. Банки, куда я обращался, не дали мне кредита.
– У тебя дурная кредитная история, – усмехнулся баритон. – Ты банкрот, Валера! В долгах, как в шелках, и набираешь новые.
– Дела идут из рук вон плохо. Кризис!
– У тебя давно кризис, дружище. Причем в голове. Тебе бы голову взять взаймы у кого-нибудь поумнее. Не пробовал? Ха-ха!
Короткий смешок прозвучал зловеще. Аня почувствовала, как ее кожа покрывается мурашками. Она не решалась постучать, чтобы не мешать мужскому разговору, и уйти не могла. Любопытство оказалось сильнее морали. Аня понимала, что подслушивать нехорошо, но продолжала стоять за дверью.
Басок робко возразил своему оппоненту:
– Раньше у меня все получалось. Я заключал рисковые сделки, мне везло. Даже пару раз выиграл кругленькую сумму на ипподроме.
– Всякому везению приходит конец! – усмехнулся баритон. – Тебе уже и мой талисман не помогает.
– Значит, надо что-то менять. Я готов выслушать твое предложение.
– Оно тебе известно. Святая Смерть хочет жертвы, а ты дрейфишь.
– По-другому никак нельзя? – взмолился
