мораль и нравственность своего народа не усвоят, а так сегодня и происходит под внешним воздействием, то сами они ее породить ни за что не смогут! Потому человечеству обязательно придёт конец! Без морали и нравственности оно очень скоро выродится в животных. Или того хуже – в беспощадных и кровожадных зверей, которых в народе принято называть фашистами! Не все, конечно, но таких окажется вполне достаточно, чтобы всех остальных со временем сожрать!
Что это со мной? Неужели старческое брюзжание? Капризное нежелание приспосабливаться к изменениям реальности?
Да, нет же! Зря волнуюсь! Всего-то стремление понять, что именно меняется, почему оно меняется, и во что это может вылиться? Только такие вопросы могут дать главный ответ, что же делать? Бороться с изменениями, как с огромным злом для планеты, или принимать их?
Помнишь, родная моя? В юности нашу жизнь наполняло нечто иное. Действительно помнишь?
Ведь мы не считали себя особенными – тогда многие были такими же, – но уж только не нынешними.
Мы больше считались с мнением окружавших нас людей. Мы больше гордились своей страной и ее придуманной историей. Для нас святым было понятие Родина. Мы верили, что дальше только нам придётся сохранять и развивать свою землю. Мы не признавали эгоизм. Мы верили в дружбу и не считали секс любовью. У нас и слова-то столь гаденького и любимого сегодня не было. А любовь мы понимали как уважение и обожание. Нынешней молодёжи так жить не удаётся! Они смеются над нашими «пережитками»!
Помню, разъехавшись по разным городам и вузам сразу после окончания школы, мы будто надвое разорвались, поскольку до тех пор ещё не расставались никогда. В мучительной разлуке, которая нас проверяла на прочность, наша жизнь тянулась долгих полгода.
Но в канун 68-го ты не выдержала и, бросив важные дела и учебные долги, метнулась ко мне за тридевять земель. Трудно даже оценить силу того твоего героического порыва! Из знойного Ашхабада – в ледяную Казань, преодолевая огромные трудности стремительного перелета туда и обратно! Всего несколько дней в запасе, а расстояния, а билеты, а деньги! Ты и тогда была героем!
Твоими усилиями мы, хотя и немного, но побыли вместе, и опять были счастливы. И потом на новогоднем вечере в Доме офицеров, куда мне посчастливилось с помощью начальника курса достать пригласительные билеты, я безуспешно искал уголок, чтобы уединиться с тобой, такой обворожительной, любимой и любящей, чтобы всего-то обнять, всего-то прижаться, ощутить твоё родное волнующее тепло. Но всюду были люди! Мы при них не могли!
Помнишь, как гремели на всю округу наши сердца? Мы наполнялись трепетом от простых прикосновений. Мы были счастливы украденными у правильного течения жизни мгновениями, зная, что скоро разлука опять придавит нас, но ничего себе не позволяли. Моя ответственность за твою судьбу была подлинной, не на словах. Я не мог рисковать твоей судьбой. Это сегодня появились какие-то позорные «гражданские» браки. То есть, люди живут
