грозно выгляжу, – после чего он вспоминает зачем он, собственно, сейчас вышел, – а хрен знает зачем, попугать собой сотрудников что ли, – и не спеша выдвигается в одну из сторон, которая лежала в той стороне, где расположились Илия и программист.
Ну а так как вышедший из своего кабинета человек был не из самых простых людей, и он был даже знаком программисту – это был вице-президент компании, Орлов, то он только с виду следует своим путём, а так то он движем всегда некими, актуальными на данный момент заботами о будущем человечества, плюс и о своём немного думает, как неотъемлемой части этого представительства на земле. И, естественно, что Орлов из-за такой своей загруженности смыслами и проблемами, мало что и с трудом на своём пути что и кого замечает. И он только тогда может вас или какое другое препятствие на своём пути заметить и обнаружить, если вы непроходимый тупица и встали на его пути, или же в другом, как сейчас вышло случае, обнаруженный им человек, до такого непереносимого для него качества человек, что он до такой степени его видеть не может, что прямо чувствует его нахождение где-то рядом с собой.
И вот такой сейчас человек, видимо и оказался в пределах близости и ощутимости взгляда Орлова, и этим человеком был Семирамид Петрович, как единственное о нём знал программист, и пока что ничего больше. Но задаваться вопросами, кто и чем тут занимается Семирамид Петрович, и почему так близко, до неприятия к себе его воспринял Орлов, сейчас времени не было у программиста, как и у Илии, когда на их глазах так стремительно развиваются события с этими идущими друг к другу навстречу и пышущими такой ненавистью во взглядах опять же друг к другу людьми.
И хотя особой динамики и треша в их действиях не наблюдается, но такого накала страстей и ненависти во взглядах друг на друга редко встретишь. И программист и Илия в некотором роде удивлены тем, как они ещё сдерживаются и не бросаются друг на друга с хотя бы с проклятиями, а не с кулаками.
Впрочем, насчёт проклятий в адрес друг друга они себя не стесняют и всё, что есть в запасниках их рассудка используют в адрес друг друга.
– Надо же, и кого это мы видим? – выразительно через взгляд оскала удивляется Орлов, глядя на невыносимого для него Семирамида Петровича. – И какими судьбами вас, ничтожный вы полностью человек, занесло сюда, в преддверии моего кабинета. Неужто со всё теми же, прежними вашими инициативами? Унижаться, бесчестить людей благородных и уважаемых своим кляузным и с насмешкой словом, и валяясь у меня в ногах, выпрашивать для себя преференций.
– Невозможно глубоко заблуждаетесь, и вообще не правы вы в этих своих исступлениях, глубоко мною и в глазах всех кого я знаю, неуважаемый, не бог, а дьявол вам, отступник и иуда праведности судья, Орликов. – Не менее, а даже более горит бешенством взгляд Семирамида Петровича в адрес Орлова.
– Да ты, как я погляжу, потерял последние остатки разума, подлец. – Нет предела возмущения Орлова,
