смехом. И Вера подумала, что ей совсем не стыдно за эту грубую лесть. Почему не сделать человеку приятное?
– Так как насчет чая, Верочка? Хорошо бы войти в дом с гостьей, надоели мне эти холодные стены.
Вера колебалась. Наслышана она была про Зинаиду Борисовну. Не ровен час, испортит бабка настроение. И словно со стороны услышала свой ответ:
– С удовольствием. Мне почему-то не хочется идти домой.
– Очень хорошо! – с удовлетворением крякнула старуха, неожиданно резво поднимаясь со скамейки, – у меня и варенье есть. Я отличное варю варенье. А потом, к лету, выбрасываю…. И снова варю.
Зинаида Борисовна на удивление бодро и легко стала подниматься по лестнице.
– А нога у вас не болит? – участливо поинтересовалась Вера.
– Нет, я и забыла уже.
Веру снова охватили сомнения. Стоит ли идти к старухе? Может быть, это очередной опрометчивый поступок, грозящий затяжными проблемами? Ведь может и привязаться потом. А сама Вера постоянством, прямо скажем, не отличалась. Все зависит от настроения – категории весьма изменчивой. То ты ласковый котенок, то сумасшедшая тигрица. Не стоит идти, пожалуй…
Злясь на собственную неспособность принять без дурацких колебаний хоть какое-нибудь решение, она сделала шаг мимо ступеньки. Нога подвернулась, и Вера чуть не упала, громко ахнув. Старушка ответила испуганным эхом и ухватила девушку за руку:
– Ну что же вы так неосторожно?
Убедившись, что все обошлось, она пытливо заглянула Вере в глаза. Потом торопливо поднялась на лестничную площадку и принялась быстро отпирать свою дверь.
Вера могла только подивиться, сколько замков было врезано в эту железную крепость. Они щелкали и лязгали целую минуту, не меньше.
– Может быть, я причиняю вам беспокойство?
– Нет, даже не думайте! – с жаром воскликнула старая соседка. – Не обижайте меня!
Наконец дверь нехотя, с противным визгом распахнулась, и Вера вошла в квартиру следом за хозяйкой.
Большая трехкомнатная квартира Зинаиды Борисовны напоминала нечто среднее между кладовкой старьевщика и лавкой древностей. Определиться точнее было совершенно невозможно из-за фантастической захламленности территории всевозможными мелкими предметами от крошечных фарфоровых статуэток всех времен и народов, до множества картин и подушечек с булавками и иголками. У Веры зарябило в глазах и закружилась голова.
– Садитесь, располагайтесь, – Зинаида Борисовна старалась не суетиться, убирая с кресла какие-то тряпки и лоскутки, – еще не до такого может докатиться человек, к которому никто никогда не заглянет. Иногда я специально все разбрасываю, чтобы потом собирать.
Одно было бесспорно. Нигде среди статуэток или затейливо расставленных в застекленных шкафах редкой красоты сервизов не было ни малейшего намека на пыль. Паркет, выглядывающий по краям толстого восточного ковра, сиял благородным восковым блеском.
