желают видеть тигров, причем с близкого расстояния, и их не волнует, счастлив зверь или нет.
– Лоренцо, но ты же не в африканском заповеднике, а всего лишь в парке, открытом для посетителей на французской территории.
– Да знаю я! Но также знаю, что есть только единственное средство сохранить от исчезновения некоторые виды – заинтересовать в этом широкую общественность. Не думай, Валер, я не витаю в облаках, я знаю цену этим вещам и готов идти на компромиссы. Но у меня связаны руки. А я убежден, что можно добиться успеха иными путями.
– Тебе будет трудновато убедить в этом частных инвесторов – они ведь хотят быстрой отдачи от своих вложений. А что касается государственных организаций, ты, конечно, можешь надеяться, что они проявят терпение, но не обольщайся: они тоже будут пристально следить за уровнем посещаемости парка, а она должна расти пропорционально вложенным средствам.
– Ну так вот, не поможешь ли ты мне представить в выгодном свете мои аргументы?
Валер помолчал, задумчиво хмуря брови.
– Если ты сформулируешь это как этическую проблему, можешь заранее приготовиться к провалу, они засмеются тебе в лицо. Доходы и мораль – вещи несовместимые; надеюсь, ты это понимаешь. Единственный твой шанс – подать свой проект как антитезу другим паркам, подчеркнуть его своеобразие, которое возвысит тебя над конкурентами и гарантирует широкую известность, иными словами, приток посетителей. По сути дела, вы ведь преследуете одну и ту же цель – чтобы люди рвались в ваш зоопарк. Только методы у вас разные.
– Верно!
Мод, сидевшая на другом конце стола, с беспокойством наблюдала, как ее сыновья совещаются шепотом, словно заговорщики.
– Вы не хотите посвятить нас в свой разговор? – осведомилась она.
– Мы просто обсуждаем всякие технические детали, – ответил Лоренцо с извиняющейся улыбкой.
– А мы-то приехали, чтобы хоть ненадолго отвлечь тебя от них, – возразила Летиция.
– Ты права, – согласился Лоренцо. – Расскажите-ка о себе, как вы там поживаете, горожане?
– Да уж повеселей, чем ты, отшельник! – отбрила его сестра. – Хотя надо признать, что в аптеке, где я работаю, мало что происходит.
– Зато у меня, увы, наоборот, – вмешался Ян. – У нас в лицее что ни день – какое-нибудь происшествие! Я охотно поменялся бы с тобой местами, Лоренцо. Здесь ты делаешь все, как хочешь, и потом твои животные и вправду великолепны, а некоторые до того трогательны, я в них просто влюбился. Заботиться о них – действительно благородное занятие.
– Учить истории юное поколение – тоже, разве нет?
– Только не каждый день! – со смехом воскликнул Ян.
Лоренцо знал, что его зять подал заявление о переводе в Бретань, – ему не нравилась жизнь в Париже.
– У меня состоялась очень плодотворная беседа
