жуя и жмурясь от притворного удовольствия.
– Чего расселся, – сказала ему тётка грубо и плюхнулась рядом с ним, бросив на сиденье свою мокрую сумку. Парень испуганно посмотрел на неё и отодвинулся к окну, продолжая машинально жевать. Семён хотел пройти дальше, но тётка схватила его за рукав и спросила сладким голосом:
– Скажи, милок, а чо, в Грузии тигры есть?
– Нет, откуда вы взяли? – Тётка быстро достала из своей брезентовой сумки книгу и показала Семёну. Он посмотрел на обложку и с удивлением прочел: «Шота Руставели. Витязь в тигровой шкуре». – Этот витязь жил в Индии, а там тигры есть, – объяснил он тётке в шубе и прошёл дальше в салон, усмехаясь про себя: «Тоже мне, невеста витязя».
Репродуктор в вагоне закашлялся и объявил металлическим голосом:
«В связи с отсутствием финансирования следующие три остановки состав пропускает для экономии на тормозной системе».
Из тамбура в вагон зашёл путевой обходчик в грязной форменной одежде с горящей керосиновой лампой в руках.
– Я по совместительству вагоновожатый и кассир. Сами понимаете, кризис. Приобретайте билетики, пожалуйста, вновь вошедшие. Сто рублей за билетик, на любое расстояние единая тарификация, – быстро проговорил он, заглядывая Семёну в глаза. Получив от него сторублёвку, кассир отработанным жестом засунул её в карман своих брюк и оторвал кусочек бумаги от узкого рулончика, надетого на мизинец левой руки, вытащил из-за уха огрызок химического карандаша, послюнявил его, поставил на бумажке крестик, держа её в левой ладони, и торжественно вручил Семёну.
– Приобретайте билетики, единая тарификация, – плачущим голосом забубнил вагоновожатый, двигаясь дальше по вагону и ища глазами тётку, вошедшую с Семёном на остановке. Семён повертел в руках так называемый билетик, не зная, куда его деть, и услышал совет торговца рухлядью, сидевшего на лавке напротив и разложившего товар перед собой.
– Не рекомендую билет выбрасывать, время сейчас, сами понимаете, какое, могут и шлёпнуть, если при проверке его не будет.
Семён сунул билет в задний карман своих брюк и подошёл к торговцу посмотреть на его товар. Старый еврей аккуратно разложил перед собой на лавке разноцветные пуговицы в коробочке, срезанные с ветхой одежды, цепочки от бачков общественных унитазов, деревянные прищепки, пять маленьких портретиков Николая Угодника, пять портретиков президента в военной форме, значки победителей соцсоревнований и ударников комтруда, всевозможные ржавые гайки, болты и гвозди в пластиковых прозрачных стаканах, любовно изготовленных из пустых бутылок. На всех товарах были приложены бумажные ценники, нарезанные ножницами из газет с красным карандашом нарисованными цифрами.
– А почему у вас одинаковое количество гвоздей в двух стаканчиках, а стоит по-разному? – спросил Семён равнодушно.
– О, это
