и проходили дальше.
Из концертного зала донеслись звуки вальса Штрауса «Сказки Венского леса» и весёлый смех танцующих. Наконец из глубины фойе появился их дедушка, одетый в чёрный костюм, белоснежную рубашку и галстук-бабочку, его с трудом можно было узнать, он выглядел, как денди. Дедушка Аим сопровождал степенно вышагивающего здоровенного мужчину с кучерявой каштановой бородой и усами, а волосы на голове у него были чёрные, с проседью, и тоже волнистые. На представительном мужчине был надет атласный кафтан тёмно-синего цвета с широкими рукавами, расшитый причудливыми золотистыми узорами по краям, полы которого он придерживал левой рукой, а правую периодически поднимал вверх, здороваясь с окружающими.
Дедушка проводил почётного гостя, по всей видимости, в каминный зал и подошёл к практиканткам.
– Ну вот, все гости и прибыли, кажется, – бодро сказал он, – и совсем вас не потеснили. Так что спокойно можете продолжать заниматься своими делами, а я пока с ними побуду, – и быстро ушёл в сторону бильярдной.
– Ага, заниматься. Ещё бы сказал – уроки учите или спать пораньше ложитесь и не забудьте почистить зубы, – проворчала ему вдогонку Жанна. – А сам, небось, веселиться всю ночь с ними будет. Какая чудовищная несправедливость!
За гостями прислуживали неизвестно откуда взявшиеся молчаливые официанты в белой партикулярной форме. Они быстро приносили откуда-то снизу всевозможные кушанья и напитки на праздничный стол с сидящими за ним дамами и мужчинами, разносили напитки по комнатам для тех гостей, что находились там и не желали ужинать. Часть прибывших ходили из комнаты в комнату с бокалами в руках и довольными лицами в ожидании какого-то события.
Ближе к полночи все гости переместились к бане и пруду, продолжая о чём-то разговаривать между собой. Дедушка Аим поджёг заранее сложенный костёр на поляне, и пламя его дополнительно осветило развесёлую компанию, стоящую у пруда, вызывая зависть у девчат. Они видели, как приглашённые в гости девицы в фривольных нарядах весело бегали вдоль пруда, вокруг костра, и постоянно крутились вокруг мужчины с каштановой бородой. Он сидел после парной на веранде бани, вальяжно развалясь в кресле-качалке, в накинутой через левое плечо белой простынёй, как патриций в тоге, и благодушно улыбался им всем. Среди них была и их недавняя знакомая блондинка, хотя она была уже не в жёлтом платье, а в какой-то полупрозрачной распашонке, но практикантки её сразу узнали по блеску многочисленных украшений и наглому виду. И так как она почти не отходила от интересного мужчины в кресле-качалке, то подружки решили, что это и есть тот самый таинственный Герман.
Наконец в полночь, о чём оповестил бой курантов, неизвестно откуда взявшихся, Герман встал и не спеша двинулся к пруду, где уже собрались почти все гости. Над поверхностью пруда поднимался пар, свидетельствовавший о том, что вода в нём каким-то образом нагрелась, и некоторые приехавшие уже попрыгали туда, совсем раздевшись и плавали в
