подглядывающего в чужие окна. Хотя… – она вспомнила, как в первые годы в армии ей приходилось отбиваться от настойчивых домогательств, – и среди служивых всякие бывают. Придурки везде попадаются".
Дремов, не смущаясь, поведал, что бинокль ему подарили бывшие товарищи по службе, провожая на пенсию. И прекрасная флотская оптика помогает ему скрашивать "грустные будни на гражданке и долгие часы вынужденного затворничества", и он с удовольствием "обводит взором окрестности". Белла осмотрелась и хихикнула про себя. Лоджия Дремова выходила во двор, и с нее Васильевский остров не увидишь. Зато обзор соседских окон – идеальный. "Окрестности он озирает. Ага. И много интересного насмотрел?"
– Пару раз вышло так, – вещал Дремов, не догадываясь о ходе мыслей Беллы, – я случайно наблюдал за той молодой парой… Видит е ли, их окна как раз напротив моих, и я невольно стал свидетелем зрелища, не предназначенного для посторонних глаз. Я так и думал, что ничем хорошим сие не завершится…
– Что именно вы видели? – уточнила Наташа.
– Простите, позвольте еще раз уточнить, кто уполномочил вас на проведение расследования?
– Адвокат задержанной Инги Макаровой, – терпеливо пояснила Навицкая. – Ему, как и следователю, нужна четкая картина произошедшего. Для этого он и задействует помощников-дознавателей… Следователи и оперативные работники не всегда охотно делятся информацией с адвокатами, и защитникам приходится полагаться только на свои силы. Так что мы официально уполномочены.
– Трудно же придется вашему адвокату, – покачал головой Дремов, потирая пухлые ладошки, – я все видел, как на ладони!
"То есть как в вашем бинокле", – про себя огрызнулась Белла.
– К мадам этой ухарь похаживал, – торжествующе сообщил Владлен Викентьевич. – Бывало, что муж на работу отбудет, а этот красавец на машине подкатывает, лицо кепкой прикроет и таким макаром фур-фур в парадное! До карантина часто бывал, я все думал: ишь, и не боятся, что муж некстати вернется и такую картину в духе Рембрандта увидит; охота гулять, так номер бы в гостинице сняли, где на час пускают. А сейчас перестал – видать, сидит, кавалер, дома, и гостинички эти тоже закрыты, – злорадно заключил пенсионер.
– А почему вы думаете, что он приезжал именно к Макаровой? – поинтересовалась Белла. -Мало ли кого он посещал. В парадном-то пятьдесят квартир…
– А вы нашу местную совесть спросите, Евгению Михайловну, старшую по дому, она же в аккурат над ними живет, видела несколько раз, как он к Макаровой в дверь звонил. Ишь ты, как в поговорке: муж в дверь, а жена – в Тверь!
– Тоже ничего не доказывает, – недоверчиво сказала Наташа, желая сподвигнуть Дремова на откровенность, – он мог приходить к Инге Макаровой по работе. Она же журналистка и вынуждена часто общаться с людьми…
– По работе? – иронично усмехнулся Дремов. – И что это за работа такая? Как та, про которую объявления на тротуарах пишут, тьфу, смотреть
