и бросил на стол перед Светланой.
– Вот смотри. Мать одна. Ни братьев, ни сестёр. Повторяю вопрос: какой дядя?
– Сводного брата у матери тоже не было? Детдомовца? Мне показалось, что что они были очень даже близки, судя по его письмам из горячих точек. Даже несмотря на разницу в возрасте и то, что у них отцы разные.
– А ты как узнала об этом? В деле этого нет. Герасименко лично всё проверял. Он самый дотошный в моей команде.
– Вы ютюбовский ролик до конца смотрели? Фраза плачущей матери «… и Димочка в тюрьме…» вас ни на что не натолкнула? Нет? А меня натолкнула. Из контекста я поняла, кто такой Димочка. Но не стала пробивать где и за что он сидит. У меня ведь допуска нет к таким гостайнам. Ну что, я пойду в свой подвал?
Но Харитонов уже не слушал молодого криминалиста. Он давил на все кнопки селектора подряд и орал:
– Герасименко ко мне, быстро!!! Дон гондон педантичный!!!
… Когда дым сражений в кабинете старшего следователя развеялся, и старший лейтенант Герасименко превратился из дона гондона в конченого гея, вся команда Харитонова внимательно перечитывала копию справки об освобождении из колонии Дмитрия Рогова и озабоченно качала полупустыми головами, которые оторвали от важных дел по самообогащению.
– Где Рогов? – из последних сил прохрипел Харитонов. Голос он сорвал около часа назад на подчинённом-гее.
В кабинет вбежал радостный капитан с двадцатью килограммами лишнего веса и факсимильной копией в руках.
– Я связался с Нижним Тагилом. Рогов встал там на учёт сразу после освобождения, но паспорт не получал. Через три дня после освобождения на промзоне в заброшенном ангаре обнаружили три сгоревших бомжа. В одном из них зоновский кочегар опознал Рогова. Двух других не опознали. Похоронили в общей могиле. Вот номер.
– А почему в общей? – Возмутился Харитонов. – Его же опознали.
– Я не в курсе. – Покраснел полненький капитан. – Так в факсе написано.
– Везде бардак. – Прошипел майор. – Так у нас скоро наркош для благих дел не останется…
… На этот раз Харитонов сам спустился в подвал и зашел в криминалистическую лабораторию.
– Чем занимаемся? – Поинтересовался он.
Светлана выключила термошейкер ПЦР планшетов и развернулась к начальнику лицом, не вставая с удобного лабораторного стула, который сама приобрела взамен доисторическим табуреткам с инвентарными номерами.
– Нашли дядю? – спросила она, не скрывая ехидцу.
– Он погиб через три дня после освобождения. Даже не успел из города выехать. Сгорел в ангаре.
– Какая жалость. А я так надеялась…
– На что надеялась?
– Увидеть тёмного рыцаря, который наказал зло в нашем городе.
– В нашем городе тёмный рыцарь – это я. Я наказываю зло. – Харитонов втянул живот и напряг дряблый бицепс. – Мы законные борцы с преступностью.
– Так всё же вы или
