хозяин, – и наблюдение за ними были неотъемлемой частью многих высокодуховных ритуалов. Так люди лучше и полнее переживали единение с богами и силами природы. Поэтому созерцание стриптиза не наносит вреда психике, а оказывает помощь в ее освобождении и развитии. Вот так. Разве можно назвать искусство пошлостью?
«Это вы, ментяры, все опошляете», – было написано на моложавом лице Крученых.
– Только не надо мне петь о высоком! Либо мы говорим по делу, либо я приглашаю тебя в отдел по расследованию убийств. Там не та атмосфера, чтоб говорить о голых девках как о высоком искусстве.
– По какому такому делу? У меня с вами пока никаких дел нет.
– Я тебе сейчас объясню, по какому.
И Прудников не спеша, с подробностями рассказал Филиппу об убийствах. Слушая рассказ, тот мрачнел.
– Мы тут ни при чем. У нас искусство, а не…
– Так, тему искусства закрыли, отвечаем на мои вопросы. Мне нужен список постоянных клиентов, особенно тех, кто реально слюни пускает.
Хозяин пожал плечами.
– Мы никаких списков не составляем, зачем они нам?
– То есть не дашь?
– Я могу дать только то, что у меня есть. Хорошей выпивки, например. Хотите еще?
Прудников встал.
– Я еще приду, – многозначительно бросил он.
И направился к выходу.
На самом деле Прудников мог еще дожимать Крученых, но почувствовал, что сильно проголодался, и направился в первое попавшееся кафе. Оно находилось на расстоянии взгляда от «Куколок» и называлось «Бабушкино варенье». Майор разместился за угловым столиком, на кожаном диване, у окна, где стояли вазоны с орхидеями. Цветы были очень красивы. «Почти как стриптизерши, только иначе», – подумал он.
Улица просматривалась с этого места вдаль, открывая широкое пространство, стекающее к вокзалу. По улице шла молодая женщина в легкой норковой шубке палевого оттенка и коричневых замшевых сапожках на каблучке. Голову прекрасной незнакомки украшала небольшая шляпка цвета кофе с молоком, и, если бы ее увидел знаменитый модельер Джорджио Армани, он бы непременно сказал: «Быть идеальной – это не значит бросаться в глаза. Быть идеальной – значит врезаться в память».
Майор Прудников вздрогнул, потом поднялся и встал у двери кафе так, чтобы незнакомка его заметила. Не узнать его она не могла.
– Какие люди! – улыбнулась женщина. – Здравствуйте, Валентин.
– Здравствуйте, Вера Алексеевна. Приглашаю вас на чашечку кофе. Зайдете?
– Чтобы я отказалась от кофе? Да ни за что!
Они уселись за столик.
– Это чертовски здорово, что я вас встретил, – признался Прудников, невольно улыбаясь до ушей.
– Спасибо на добром слове. Вижу, вы рады.
– Ох, Вера Алексеевна! Мне вас сам Бог послал! – радостно сказал майор.
– Я не поняла, вы чертовски мне рады или меня вам
