орали, как ошалевшие: «Не стреляйте, долпоепы, здесь люди!»
Ломанулись в сторону. В это время никто не летал, рядом не садился на воду. Нас видели сверху и стреляли именно по нам. Толи пугали, толи…
Через минуту мы были на бугре, но там никого не было, кроме стрелянных синих и красных папковых гильз шестнадцатого калибра в вытоптанной траве…
Повторение такого обстрела нам бы не пригодилось, вот почему мы так срочно бежим разбираться со стрелками.
Однако нас встретили «знакомые всё лица, и все такие обаятельные»…
Это были ребята из нашего же заводского охотобщества братья Темновы, со чадами.
Три брата, все охотники, все голубятники. Я неоднократно пересекался с ними на работе и на охоте.
Как-то по свежему снегу помогал искать сколовшуюся с гона молодую выжловку, правда безрезультатно…
Братья крепко укушались самогоном, передрались и уже стали хвататься за ружья.
Мы с Вовкой походили между пьяными братьями, поуспокаивали их, посидели возле костра, угостись тухлой самогонкой.
Часов до трёх ночи слушали их пьяные базары и охотничьи байки.
Когда Темновы, вроде бы, немного угомонились, мы вернулись на свой бивак и попытались заснуть.
Но буквально через час прозвенел звонок на моих часах, на востоке засуетилась зоря. Серая и туманная.
Мы нехотя поднялись, собрали ружья, зарядились, спустились к воде. Метрах в ста на отмели суетились какие птицы с длинными, как спицы, носами, кочующие по грязи на тонких ломких ножках.
– Кто это? -спросонья не разобрался я. Всю охотничью фауну области не успел досконально изучить.
– Гаршнепы!…Ну, типа бекасы.
Я выстрелил два раза. Осыпи легли, плюхнувшись обессильно в воду, метрах в двадцати от птиц.
– Выше стреляй! Не долетает.
Завышаю прицел. Опять недолет. Может я пожадничал с навеской пороха?
– Далеко! – машет рукой Вова:– может подберемся ближе по отмели, но не подпустят и нужен «бекасин» – мелкая дробь номер одиннадцать. «Пятеркой» поразбиваем.
Он трет между пальцами показывая размер бекасина:– почти песок…
– Смотри! -шумит он:– ондатра!
Та нагло плыла прямо по воде брассом, шлепая волосатыми лапками, в двадцати метрах, нагоняя перед собой угольник водяного вала.
Вова выстрелил. Крыса замёрзла.
Тут из-за спины, высоко по-над лесом выскочил «чирок», я не задумываюсь, стреляю навскидку. Мне даже не успелось подумать о технике стрельбы, упреждении, правильной точке выцеливания и траектории сопровождения цели. То в чём пытались вчера разобраться.
Утка, словно споткнулась, стала косо планировать под острым углом, в это время стреляет Вован, и теперь птица уже падает кувыркаясь. Хлопок об воду…
Я раздеваюсь, плыву, подбираю
