Напомни потом наполнить, – обратилась она к инкубу, повернув к нему голову.
– Я бы мог вызвать в тебе резкий всплеск эмоций, – задумчиво протянул он, прокрутив в пальцах стетоскоп. – Но боюсь, что жить мне останется недолго, – инкуб хитро усмехнулся.
– Это как? – заинтересовался Денис.
– По своей природе он лечит все сексом, – без тени юмора пояснил Рустем.
– И что, реально все одним лечится? – удивился пацан округлив глаза.
– Инкубами – да, – Драгомир хмыкнул. – Так что явно не с тобой, – он подмигнул девушке. – Если не возражаешь, я пожить хочу.
– Смешно, – она усмехнулась закатив глаза, ожидая пока снимут присоски от баллона. – Ну что? На тренировку?
– Ты уверена, что не встанешь в пару с Дэном? – еще раз вкрадчиво, будто уговаривал несносного ребенка, проворковал Рустем. Он стоял близко к ней и чувствовал холод, исходящий от ее кожи. Такая маленькая, она едва ли доставала ему до плеча и мужчина пользовался этим преимуществом, надеясь переубедить ее. Мужчина смотрел на нее сверху вниз, как на малышку.
– Я уже все сказала, – она встретила его стойким взглядом. Карего цвета радужка окрасилась в насыщенный фиолетовый. Потрясающее зрелище. Рустем будто загипнотизированный смотрел в ее глаза, невероятные в своей красоте. В какой-то момент оборотень поймал себя на шальной мысли, что мог бы бесконечно долго любоваться этими глазами – глазами Смерти. Они не вызывали в нем ужас и страх, лишь восторг и восхищение. Но хотелось заглянуть глубже, в саму душу, которая пока пряталась за семью замками.
***
Была надежда. Надежда, что все еще можно изменить. Грендель обещал. Но я не успеваю продолжить мысль. Меня и сестру хватают. И тащат. Больно. Я ничего не могу понять. Боль наполняет все сознание, как вода сосуд. Но вот воду заморозили и сосуд разбился, не в силах вместить в себя столько. И вот мы сидим в камере, руки и ноги связаны. Нам обещают процедуру. Я видела такое в кино, будто ток направляют в голову и…я ничего не помню. Только боль. Много боли. Я даже не помню, как меня зовут…
Я не понимаю, что происходит, но очень интересно. Человечки снуют взад-вперед. Но меня просят не отвлекаться. Показывают портрет какой-то девушки. Она смутно знакома, вероятно публичная личность. Меня программируют, заставляют ее ненавидеть. Я не знаю почему, у меня просто есть цель – именно ее ненавидеть. Я не хочу думать о причинах – за меня есть кому думать. И каждый раз, когда я подчиняюсь, Грендель хвалит меня. А мне больше и не надо.
***
Витторина, тяжело дыша, пыталась хоть как-то перевести дух, болезненно выходя из Катарсиса. Одна из сестер в смирительной рубашке, которая пыталась от нее избавиться почему-то пробилась в сознание, демонстрируя свои воспоминания. На их совести была смерть Галки и кучка пепла, оставшаяся от вампира Никиты, прожившего не одно столетие.
«Хоть бы не сдохнуть!» – мелькнула в голове мысль
