style="font-size:15px;"> «Значит больно», – решил про себя Вовка. Не зря же папа так переживает.
Только вот вопрос – как сильно будет больно? Если так же, как было ему, когда он расшиб себе лоб об асфальт, споткнувшись о металлический прут, то это, конечно, больно. Больнее с ним ничего не случалось. Но ведь он тогда вытерпел и даже храбро сам дошёл до дома, хотя его лоб, да и вообще всё лицо было в крови. Вовчик решил, что мама у него такая же сильная, как и он, поэтому вытерпит и немного от этого успокоился.
– Пап! – сразу громко крикнул Вовк.
Папа вздрогнул.
– Ну, что ты кричишь, мы же в больнице!
Вовка насупился. Когда он говорил тихо, то его никто не слышал, всё равно приходилось потом кричать, а тут сразу отругали!
– Ничего! – сказал он и отвернулся.
Папа тяжело вздохнул, снял очки, потёр глаза, надел очки. Положил руку на плечо сыну.
– Ну, Вовк, ну, не дуйся, прости, просто…. Такое дело! Не каждый же день у нас дети рождаются, вот я и волнуюсь. Не дуйся, пожалуйста. Давай сядем. Пошли?
Вовчик согласился. Уже устроившись на диване, ему пришла ещё одна мысль. В последние полчаса они к нему вообще приходили постоянно. Будто голова выплёскивала их как из кипящей кастрюли.
Вова вспомнил, как просто-напросто кошмарно обрадовался, когда узнал, что у него будет братик. Наконец-то у него будет с кем играть дома! Это было круто! Но только сейчас он подумал о своём братике, как о ком-то, кто не сидит у мамы в животике и распирает его своими ножками и ручками, а как о таком же мальчике, как и он сам.
Всё это странно. Чудно! И здорово!
Шли минуты. Папа грыз карандаш и пытался сосредоточиться на бумагах, но то и дело поглядывал на дверь, куда увезли Есю. Вовка тоже смотрел туда. Что было за теми дверьми? Ему жуть как хотелось узнать. Потому он ловил каждый момент, когда кто-нибудь из врачей входил или выходил, но ничего толком разглядеть не удавалось.
Стало немного скучно. И тут Вовка услышал недовольное бурчание живота. Оказывается то, он с утра ничего не кушал, а уже и обед давно прошёл!
– Кушать хочу, – сложил перед собой руки Вовка и с силой облокотился об спинку дивана.
– Ага, кушать, кушать, кушать, – несколько раз повторил папа, прежде чем до него всё же дошёл смысл этого слова. Такое с ним часто бывало, особенно когда он погружался в свою научную работу.
– Точно! Мы же не обедали. Во-овка-а! Совсем из головы вылетело, – всплеснул он руками.
Но, если у папы из головы что и вылетало, то в Вовин живот ничего с самого утра не прилетало. Поэтому он, поняв, что речь, наконец, пошла о нём, с утроенной силой заурчал.
– Так, м-м, вот возьми, купи себе в автомате что-нибудь, он там, за углом. Разрешаю даже сладости! И мне водички не забудь.
От неожиданности Вовка растерялся, забыл сказать спасибо и со всех ног помчался за угол. Сладости на обед! Такое не бывало даже в дни его рождений! Ведь и тогда приходилось есть салаты, прежде чем на столе появлялся торт.
Автомат с шоколадками оказался большим. Чего в нём только не
