так и не добралась. – Доброго вам дня…
Понятовский отмахнулся, вроде как он же по возрасту младше… Сделал приглашающий жест.
– Присаживайтесь, Филипп Петрович. Присаживайтесь. Докладывайте, как ваше драгоценное здоровье.
Анисин уселся на стул рядом с начальничьим столом и, подумав, закинул ногу на ногу.
– Хорошо тут у вас, тепло… – Он потянулся и с вжиком расстегнул курточную молнию. – А на улице настоящий холодильник.
– Я бы даже сказал – морозильник. – Понятовский улыбнулся. – Чаю?..
– Нет, Григорий Евгеньевич, спасибо. – Анисин помотал головой. – Я, наверное, не так, чтобы на долго…
Понятовский смерил пришедшего очень внимательным взглядом, губы его при этом превратились в тонкую линию.
– Что?.. Что-то серьёзное?..
– Серьёзное, Гриш… – Анисин невесело покивал. – Очень серьёзное… Сердце. Врачи вообще с постели подниматься запретили. Да разве ж можно целый день лежать?.. Вот, к тебе решил зайти…
Понятовский почесал нос, хмыкнул.
– Петрович… Это то, о чём я думаю?..
Анисин взглянул начальнику в глаза. Карие, совсем не глупые, они одновременно и молчат и говорят о многом.
– Ну, если ты думаешь, что я пришёл увольняться – то ты совершенно прав.
Понятовский принял вид, словно услышал нечто само собой разумеющееся, но в тоже время взгляд его от старого следователя убежал, спрятался, чтобы тот его не прочёл.
– Понимаю тебя, Гриш. Прекрасно понимаю… – Анисин говорил спокойно, речь его текла устало и по-старчески хрипло. – В такой тяжёлый момент вас оставляю. Но я больше не могу. Не по плечу мне. Выдохся я.
Понятовский облизал губы и вроде как хотел что-то сказать, но лишь снова отвернулся.
– Устал я, Гриша. И с сердцем в самом деле нелады… Чувствую в любой момент слабину могу дать…
– Ну… Петрович… – Понятовский попытался улыбнуться. – До этого момента ты держался молодцом…
– Ты меня извини. – Анисин развёл ладони, на его губах расцвела виноватая дуга. – Придётся вам этого ирода ловить уже без меня… – Тут он опустил взгляд, задумался… и добавил: – Да и, наверное, так оно будет даже и лучше. Ну сколько я уже за этой тенью гоняюсь?.. Сколько уже в эту стену долблюсь?.. Пускай лучше на моё место придёт другой. Кто-нибудь посмекалистее да помоложе. А мне пора.
Повисло молчание. Понятовский опустил взгляд, лицо его посерело, лоб пересекли морщины. Шумно вздохнув, полковник поднял руки и опер подбородок на кулаки. Анисин следил за ним с истинно старческим спокойствием.
Зазвонил телефон, но Понятовский этого будто и не заметил. Телефон дребезжал, ныл. Да ещё так назойливо. Звонок прекратился и тут же зазвенел опять, вымогая внимания. Анисин робко предложил:
– Гриш… Может ответишь?..
С нескрываемым
