с Франсуа. Подполковник с ходу выпустил длинную тираду на испанском. Бравый страж закона отозвался вполне мирно, Кацуба тут же смягчил тон, оба перекинулись еще парой фраз, полицейский, все еще бережно поддерживая Мазура под локоть, дружелюбно осклабился ему:
– Си, сеньор… – И добавил, коверкая английский: – Я понимаю, проклятый горячий жара, мистер неподходящий, Россия много белый прохладный… твердый дождь, си?
И потерял к ним всякий интерес, величественно зашагал вдоль тротуара, на американский манер крутя длинную коричневую дубинку.
– У тебя что, в самом деле солнечный удар? – шепотом спросил Кацуба, проворно направляя Мазура под тент. – Только мы вышли, смотрю, ты чапаешь куда-то в пространство хитрым зигзагом…
– А ее ты видел? – спросил Мазур тихо, усаживаясь за прежний, обжитой столик.
– Кого?
– Ольгу. Она шла по площади…
– Какую еще Ольгу? – Кацуба смотрел непонимающе, с тревогой.
– Мою, – сказал Мазур, чувствуя во всем теле противную слабость, словно после тяжелейшего марш-броска. – Бывшую. Покойную. Она вдруг появилась…
Он заметил, как цепко глянул на него Франсуа, видимо, подробно изучивший Мазурову биографию. Казалось, негр в происшедшем сориентировался даже быстрее Кацубы, потому что, не проявляя ни малейшего удивления, протянул:
– Значит, видел покойную жену… – Щелкнул пальцами, не оборачиваясь: – Омбре, дуо граппа! И что она делала?
Официант поставил перед Мазуром большую рюмку с граппой – местной виноградной водкой, по убойному действию ничуть не уступавшей отечественным самогонам с карбидом. Мазур сделал добрый глоток прозрачной жидкости, обжигающим шариком прокатившейся по пищеводу. Выдохнул – тихо, глубоко. Сказал:
– Она шла по площади. Это она. Лицо, фигура, глаза, все движения…
– А ты, значит, двинул за ней…
– Не знаю, что на меня накатило…
– Бывает. И потом?
– Потом она села в белый «Субару», – сказал Мазур. – И уехала. На номере, по-моему, есть буква «Р», еще цифры помню… один, семь….
– Друг за другом стоят? Один и семь?
– Вроде бы.
– Под «Р» имеешь в виду латинскую «П» или латинскую «Р»?
– Латинскую «Р», – сказал Мазур.
Его спутники переглянулись.
– Жара, – сказал Кацуба. – Бывает. Больше ничего в окружающем не… выглядит странновато? От нормы не отклоняется?
– Да ладно тебе, – досадливо сказал Мазур, допив почти всю остававшуюся в бокале граппу. – Я не шизанулся… но я ее действительно видел, это она, как две капли воды…
– Не было хлопот у пирата, пока не взял он в подельники демократа… – хмыкнул Кацуба. – Дружище, почудилось тебе. Новая страна, масса новых впечатлений, нервы, пресыщение красотами, вечерние тени… Мозг достраивает увиденное хранящимися на запасных полочках впечатлениями,
