друг другу в глотки из-за пустякового повода? Абсурд, но так обстоят дела. Могу предполагать только, что такова жизнь.
И смерть.
Что я знала наверняка, так это то, что мне надо домой – запереться в тишине своей комнаты.
Отец был занят, обмениваясь рукопожатиями с людьми, желавшими выразить ему свои соболезнования. В воздухе повисло змеиное шипение повторявшихся «ссс»:
– Соболезную, полковник де Люс… мои соболезнования… соболезнования, – ему повторяли это снова и снова, каждый по очереди. Чудо, что отец не сошел с ума на этом самом месте.
Неужели никто не может придумать что-то пооригинальнее?
Однажды Даффи сказала мне, что в английском языке примерно полмиллиона слов. Имея такое разнообразие в своем распоряжении, можно предполагать, что хотя бы один человек может найти более оригинальные слова, чем глупое «мои соболезнования».
Вот о чем я раздумывала, когда от толпы отделился высокий человек в слишком толстом и тяжелом для такого чудесного дня пальто и приблизился ко мне.
– Мисс де Люс? – поинтересовался он удивительно приятным голосом.
Я не привыкла, чтобы ко мне обращались «мисс де Люс». Так обычно обращались к Даффи, или Фели, или к тетушке Фелисити.
– Я Флавия де Люс, – ответила я. – А вы кто?
Доггер научил меня давать такой ответ автоматически, когда со мной заговаривают незнакомцы. Я глянула вбок и увидела, что Доггер с внимательным видом стоит рядом с отцом.
– Я друг, – продолжил незнакомец. – Просто друг семьи. Мне надо поговорить с тобой.
– Извините, – сказала я, делая шаг назад. – Я…
– Пожалуйста. Это жизненно важно.
Жизненно? Человек, использующий слово «жизненно» в повседневной речи, вряд ли может быть негодяем.
– Что ж… – Я заколебалась.
– Скажи отцу, что Егерь в смертельной опасности. Он поймет. Я должен с ним поговорить. Скажи ему, что Гнездо в…
Внезапно глаза мужчины расширились от удивления – или это был ужас? – когда он бросил взгляд за мое плечо. Что – или кого? – он увидел?
– Пойдем, Флавия. Ты заставляешь всех ждать.
Фели. Моя сестра одарила незнакомца сдержанной вежливой улыбкой, кладя руку мне на плечо и сильно сжимая без особой на то необходимости.
– Погоди, – сказала я, ныряя в сторону и выскальзывая из ее хватки. – Я буду через минуту.
Доггер уже открыл дверь старого «роллс-ройса» «Фантом II» Харриет, который он припарковал максимально близко к платформе. Отец был на полпути к машине, он шел, тревожно шаркая и понурив голову.
Только в этот момент я осознала, какой же это ошеломляющий удар для него – все происходящее.
Он утратил Харриет не один раз, а дважды.
– Флавия!
Опять Фели, в ее голубых глазах светилось холодное нетерпение.
– Почему, – зашипела она, – ты всегда ведешь себя как…
Резкий гудок
