тем больше понимала, как ошибалась. Социальные службы не являются за просто так и не отбирают чьего-то ребенка только потому, что нянька пожаловалась на поздний приезд родителя. Они делают это только тогда, когда у них есть веские причины или, по крайней мере, когда они считают, что эти причины у них в самом деле есть.
И они без соответствующих поводов не возвращают ребенка родителям.
Это был один из тех принципов, которые мне пришлось усвоить, пока я пребывала под опекой штата. Но главному выученному мной в детстве уроку – который теперь откликнулся подобно старому – меня научила одна из приемных сестер. Я тогда размышляла о том, как меня вырвали из привычного, удобного места, чтобы без видимой причины отправить в приют.
– Это ведь настоящий кошмар, – простонала я.
– Нет, дорогая, это система опекунства, – ответила она. – Беда всегда ближе, чем ты думаешь.
Глава 3
Все тело покрылось холодным потом. Машиной я управляла чисто интуитивно. Похоже, мои руки напрочь прекратили мне подчиняться.
Я свернула на проспект возле той улицы, где жила миссис Фернклифф. Двойная желтая линия казалась размытой от застилавшего глаза пота или слез. Мне хотелось позвонить Бену. Просто до ужаса хотелось. Но в дополнение к своим исследованиям и двум классам, в которых он работал ассистентом преподавателя, ему еще приходилось частично вести обучение в Центре образования в Университете Джеймса Мэдисона. Он никогда не брал трубку, когда работал со своими учениками.
Возник вопрос и о том, куда же делся мой телефон. Я поискала в привычных местах: на столе у входной двери, в сумке с подгузниками, за диванными подушками, – и не нашла его.
Единственный человек, к которому я могла бы обратиться в подобной ситуации, был Маркус Петерсон. Он был моим менеджером в «Старбаксе», а сейчас просто оставался хорошим другом, который бросил бы все, чтобы помочь мне.
Единственная проблема была в том, что его контакты тоже были сохранены в пропавшем телефоне. В самом деле, кто теперь запоминает наизусть телефонные номера друзей?
А больше обратиться было не к кому. Остальные мои друзья либо жили слишком далеко, либо же я общалась с ними лишь от случая к случаю. Что касается наших родителей, то Бен был из Алабамы, а моих, можно сказать, и вовсе не существовало. Вот один из самых жестоких фактов взросления в приемных семьях: когда дела идут хуже некуда, не к кому обратиться, нельзя опереться на родное плечо.
Совершенно не представляя, как действовать дальше, я поехала в социальную службу, надеясь, что Алекс все еще там или что кто-то еще, работающий допоздна, сможет сообщить мне его местонахождение.
Ближайший офис находился в Вероне, рядом с комплексом правительственного центра. Социальные службы долины Шенандоа были одним из двух агентств, с которыми мне довелось познакомиться еще в детстве. Их офисы, как правило, представляли собой строгие кирпичные коробки без окон наподобие складов. Что ж, ладно. Если вы когда-нибудь были ребенком, которого вечно таскали
