и поехал, не важно куда, главное, подальше от места своего почти двухнедельного заточения.
Теперь мне нужно было уходить из города. Немедленно! Сейчас же! Но уходить без надежных документов было чрезвычайно опасно. После такой отчаянной стрельбы, устроенной бандитами, после двух моих побегов из отделения и из разгромленной «малины» моей личностью заинтересуются всерьез. Естественно, вокзалы, аэропорт, дороги будут перекрыты усиленными нарядами. А фотопортрет мой у них имеется. Проскочить будет очень непросто. Нет, без документов, а лучше нескольких документов на разные фамилии, не обойтись. И чем раньше я их раздобуду, тем лучше. Время работает против меня. Каждую новую минуту щели из города будут затягиваться все плотнее. Надо действовать, пока органы еще не очухались.
Снова толкаться в почтовых отделениях или кассах было опасно, к тому же там можно выудить паспорт, а мне желательны были и другие документы. Пожалуй, стоит рискнуть.
– Бабушка, где здесь военкомат? – спросил я первую попавшуюся на пути прохожую. – Спасибо, бабуля. Дай бог тебе здоровья.
«А мне удачи», – это я уже подумал. Без удачи в задуманной мною операции было нельзя!
В военкомате в коридорах, на лестницах, у дверей кабинетов толпами ходили молодые ребята-допризывники. Легко затерявшись в этом бедламе, я обошел военкомат, намечая тактику действия, привязываясь к местности. Конечно план мой был чистой воды авантюрой, но в случае успеха обещал хорошие дивиденды. А провала после того, как полмесяца походил под бандитскими дулами, я уже не боялся. Хуже уже не будет.
В туалете, запершись в кабинке, я, как мог, привел в порядок одежду, побрился всё той же, прихваченной из ванной бритвой. Выйдя, оглядел себя в зеркало, подвигался, поиграл мимикой. Не самый лучший вариант, ну да ничего, авось проскочим. В конце концов, районный военкомат не МХАТ, ценителей актерского мастерства здесь не так густо.
Из туалета очень уверенным шагом я прошел по коридору. Мои деловая целеустремленная походка, спокойное лицо выгодно должны были выделяться на фоне общей неразберихи и нервозно-растерянного ожидания.
– Уберите ноги из прохода! – строго велел я, проходя мимо развалившегося на стуле призывника.
Тот недоуменно подтянул колени:
– Подумаешь.
Не замедляя движения, я прошествовал в конец коридора, открыл первую попавшуюся дверь. В мгновение, пока дверь крутилась на петлях, я, прикрытый ее непроницаемой броней, стер с лица уверенно-надменное выражение и нарисовал растерянно-искательное.
– Простите, пожалуйста, – извинился я, – у вас не отыщется чистого листка бумаги? – обратился я к женщине, сидящей за ближайшим столом. – А еще один? Очень надо.
– Кто вам позволил войти сюда без вызова?! – гаркнул немолодой майор из глубины комнаты. – А ну, кру-гом!
– Простите, извините, – забормотал я, пятясь к выходу.
И вновь, пока петли вертели свой полукруг, я сменил выражение
