опустил досье и удивленно приподнял бровь.
– Это серьезно? Ее размер обуви?
– Ты проведешь с ней целый семестр, парень. И когда-нибудь поблагодаришь меня за эту информацию, – рассмеялся Гарри и похлопал меня по плечу.
Твою мать! Гарри уже перешагнул пятидесятилетний рубеж, а силы у него, как и в молодые годы. Я постарался не морщиться от боли и перелистал досье на свою новую клиентку. Хотя некоторая информация показалась мне абсолютно бесполезной. Или, наоборот, важной? Зачем мне, к примеру, знать, что она тайком пила «Гейторейд»? Но Гарри, также известный как мой отец, не оставит меня в покое, пока не удостоверится, что я запомнил все детали. Слишком уж хорошо я его знал. Взбешенный Гарри – плохой Гарри, поэтому я снова сосредоточился на досье.
– Что означает буква «Х» в ее имени? – поинтересовался я.
Отец махнул рукой.
– У нее двойное имя, она получила его от бабушки или от кого-то там еще. Это неважно. Читай дальше.
Я решил не закатывать в раздражении глаза, а, как примерный школьник, подвел итог следующего абзаца:
– Айви родилась и выросла во Флориде. Единственный ребенок. Наследница примерно тридцати миллиардов долларов компании RedEnergies, включая различные дочерние компании. Средний балл по всем предметам – «отлично». Отказалась от Гарварда и Принстона ради стипендии в УЦФ. Она… Зачем, черт возьми, отказываться от Гарварда? – Я снова отложил папку и уставился на Гарри.
– Айви – маленькая упрямица, – проворчал отец и почесал затылок. – Я работаю на RedEnergies примерно… пятнадцать лет. По крайней мере, достаточно долго, чтобы знать, что уже в детстве она шла напролом. Ее отец – бывший выпускник Гарварда и, насколько мне известно, он вкладывает деньги в факультативные области науки. С матерью, то есть с Принстоном, та же самая история. Полагаю, Айви почувствовала, что анонимность, которую гарантирует ей УЦФ, в первых двух она не получила бы.
Мне оставалось лишь покачать головой. Ох уж эти богатые детки. Сосредоточившись на досье, я пробежал глазами следующую строчку и фыркнул.
– С удовольствием ест фруктовые хлопья на завтрак. Кто в восемнадцать лет это делает? И почему, черт возьми, мне надо это знать? Разве она не должна есть икру, посыпанную золотом?
Мне невольно пришло на ум реалити-шоу о жизни богатых и знаменитых, которое любила смотреть моя мама. Детки там постоянно катались на лодках, упивались шампанским и могли просадить за вечер в ночном клубе больше бабок, чем я зарабатывал за год. И Айви Редмонд наверняка из таких.
Я вздохнул. Первая работа представлялась мне несколько иначе. Мои тренировки души и тела происходили в IBA, Международной ассоциации телохранителей. Мне дважды ломали нос, пять носов сломал я. И еще одну руку. Но это произошло в результате несчастного случая. После окончания подготовки я собирался охранять важных политиков. Я проходил ее не для того, чтобы уговаривать восемнадцатилетних баловней судьбы не нюхать кокаин через стодолларовую купюру.
– Здесь написано, что она поступила в университет под псевдонимом Айви Беннет. Кому пришла в голову эта глупость?
– Мне, –
