нее не было ничего унизительнее, чем просить о помощи, признавать свою слабость, и ей казалось, что, если она скажет об этом хоть немного громче, ее все осудят.
– Ладно, но если еще раз… Имей совесть, в конце концов. Я единственная, кто терпит твой скверный характер.
– Пойдем на балкон. Здесь душно. Я задыхаюсь…
Марту душила тревога. Страх, о котором знала только она. Боясь снова увидеть жуткое напоминание о прошлом, она боялась спать. Прошло несколько минут в полной тишине. Наконец Ольга нарушила молчание:
– А что за ужастики тебе снятся? Ты мне никогда не рассказываешь! Что в них такого страшного?
Марта отвела глаза. Затем посмотрела на Ольгу в упор, но взгляд прошел словно сквозь нее.
– Ничего особенного, – не желая продолжать разговор на эту тему, выпалила она. – Лучше скажи, как у тебя дела? Нашла себе кого-нибудь? Ты ведь уже долго одна…
– Вот от тебя это слышать особенно забавно, – с ироничной улыбкой ответила Ольга. – Да зачем они вообще нужны?! Кругом одни альфонсы. Накачают себе бицепсы, а про мозги забывают. Альфа-самцы, блин.
– Да уж, – наконец улыбнувшись, ответила Марта. – А помнишь того на корпоративе, в особняке у Ходакова?
– Да-да, – оживилась Ольга. – Встал такой у бассейна и говорит: «Сфотографируйте меня у моря». Его переспрашивают: «У моря?» А он, с серьезным лицом: «Да, у моря».
Подруги громко засмеялись.
– У моря… – вытирая слезы, выступившие от смеха, повторяла Марта. – Бедный мальчик моря никогда не видел! – и они вновь разразились громким хохотом.
Марта Гордеева редко позволяла себе расслабляться, но приятная компания и алкоголь сделали свое дело. И правда, кроме Ольги, Марту не понимал никто. Категоричный нрав и привычка смотреть на людей свысока стали одной из причин того, что в жизни Марты фактически не было близких и друзей.
– А ведь если говорить начистоту, ты мне изначально очень не понравилась, – уже с серьезным выражением лица говорила Ольга подруге. – И не нужно на меня так смотреть! Еще скажи, что ты удивлена. – на ее лице снова показалась улыбка.
– Я и не старалась тебе понравиться, – с такой же игривой иронией ответила Марта. – Мне обычно наплевать, что обо мне думают другие. Но скажи, о чем ты подумала, когда впервые увидела меня?
– О том же, о чем и другие: самодовольная сука, которую волнуют только собственные интересы.
– О как! А сейчас? Что ты можешь сказать обо мне сейчас?
– Да то же самое, – произнесла Ольга и как-то странно улыбнулась.
Марта ответила подруге улыбкой, но ее душу сжимала тоска. Она очень ценила Ольгу за смелость говорить правду в глаза. Ольга была единственной, кто вызывал у этой сильной женщины искреннее уважение. Она понимала, что не должна обижаться на эти слова, – хотя бы потому, что в них не было лжи, однако они все же ранили ее. Вдруг Ольга засобиралась.
– Я пойду. Завтра с утра с заказчиками
