терпеливостью объясняет: – На современном рынке секс – такой же товар, как и все прочие.
– Я не на современном рынке и не хочу туда, – говорит Юэн, и у него начинают скрежетать зубы. Во рту пересохло. Нужно выпить воды.
– Какой допотопный протестантизм. Джонни Нокс[10] мог бы гордиться. Мне-то повезло: паписты подарили мне исповедь, чтобы всегда начинать с чистого листа, и я охотно этим пользуюсь раз в пару лет.
Юэн прикладывает ко лбу носовой платок и вздыхает. Огоньки и блестящая мишура на новогодней елке кажутся необычайно яркими.
– Что-то мне в голову ударило от шампанского и этого мерзопакостного коктейля… Что это, кстати, было? Этот твой овечий свитер, – он трогает руку Саймона, – такой мягкий на ощупь.
– Само собой, я ж туда МДМА подсыпал.
– Чего… я же не принимаю наркотики, я никогда не принимал наркотики…
– Значит, уже принимаешь. Короче, забей, расслабься и получай удовольствие.
Юэн вздыхает и опускает свои размягченные кости на стул за внезапно освободившимся столиком, а Терри, болтавший с женщиной в зеленой кофте, подбегает к Саймону совершенно упоротый:
– Ты туда чё, ешек поклал? Сделал с миня нахуй лесбуху, диверсант ебаный! Я, короч, в сортир – снежком закинуся, чёбы вычленить с этой бурды любовь и вернуть блядскую еблю обратно. Ебаный ты дристун! – Он встряхивает кучеряшками и направляется в туалет.
ВЖУХ!
Юэн вылетает из тела и стремительно взмывает вверх. Ему хорошо. Юэн вспоминает отца и тот экзальтированный кайф, что старик получал от молитв и песнопений по воскресеньям. Юэн думает о Карлотте и о том, как сильно ее любит. Он не так часто ей об этом говорит. Показывает, но слов не произносит. Совсем мало. Надо позвонить ей сейчас же.
Он обсуждает это с Саймоном.
– Хреновая мысль. Скажи ей трезвым или не говори вообще. Она просто решит, что это трындеж под наркотой. Так оно и есть.
– Нет, не так!
– Тогда скажи ей завтра за рождественским ужином. При всех при нас.
– И скажу, – решительно заявляет Юэн, а потом рассказывает Саймону о Россе и собственном сексуальном опыте. Точнее, его отсутствии.
– Экстази – наркотик правды, – говорит Саймон. – Я решил, что пора нам друг с другом познакомиться. Все эти годы мы были родственниками, но почти не разговаривали.
– Да, мы, конечно, никогда так не развлекались…
Саймон толкает зятя в грудь. Жест не кажется Юэну агрессивным или бесцеремонным – это больше похоже на мужскую дружбу.
– Тебе нужно с другими бабами попробовать, – голова Саймона отворачивается от стойки, и айфон наконец-то сползает ему в карман, – а то неудовлетворенность рано или поздно разрушит твой брак.
– Не разрушит.
– Разрушит. Сейчас мы все потребители – секса, наркотиков, войны, оружия, одежды, телепрограмм. – Он взмахивает рукой с напыщенной издевкой. –
