трубке «затикали» короткие губки. Я, обомлев, опала на диван.
– Что случилось? – настороженно поинтересовалась Сэм.
– Номером ошиблась, – потерянно отозвалась, пытаясь разглядеть на малюсеньком дисплее цифры, но внезапно меня замутило.
Что происходило дальше, напрочь стёрлось из памяти. Как и когда уехала Сэм, не помню. Знаю только, что открыв глаза следующим утром, чувствуя себя хуже некуда, дала себе слово больше никогда не пить ничего крепче кофе.
Алекс
С раннего детства я мечтал стать писателем. Кто-то скажет, что в возрасте шести лет человек не способен определиться в жизни, ведь он банально не имеет ни малейшего понятия, что именно она собой представляет. Но я знал! Всегда знал, что пришёл в этот унылый мир нести слово, а не просиживать штаны в офисе, выдавать кредиты или, чего хуже, подавать кофе в Макдоналдсе. С раннего возраста меня переполняли идеи, вымышленные миры не давали спать по ночам, персонажи будили по утрам увлекательными диалогами. Я бесконечно строил планы и был непоколебимо уверен в том, что там, за гордо нависшим над Ист-Ривером мостом, притаилось моё большое будущее, с нетерпением ожидая, когда я до него доберусь. Без преувеличения писательство стало смыслом моего существования, персональной дорогой из жёлтого кирпича, истинным предназначением. Я жил мечтой и ею же в итоге был уничтожен.
В школе меня считали чудиком, и не только из-за дурацкой причёски (длинных сальных патлов, которые я зачем-то носил на прямой пробор), но и потому, что людям предпочитал книги. Почти вся моя юность прошла с опущенной головой. Я читал, когда шёл на занятия, когда переходил из класса в класс, когда обедал в столовой и даже принимая душ. Да-да! Запихивал книгу в прозрачный пакет и надёжно обматывал скотчем. Совсем не удивительно, что на выпускной бал мне выпала честь прийти не в компании одной из одноклассниц, а «Братьев Карамазовых».
Окончив школу я, без особых проблем, поступил в Нью-Йоркский университет на факультет драматической литературы.
Многие старшеклассники уверены, что в колледже их ждёт новая жизнь – безбашенные друзья, громкие вечеринки и прочие прелести студенческого существования. К слову, с большинством именно это и происходит, но не со мной. Никаких особых перемен я не заметил, наверное, потому что не стремился к ним, был слишком увлечён учёбой и написанием своего первого романа.
К середине второго курса я закончил рукопись. О, это невероятное чувство удовлетворения, восторга, и трепета в предвкушении успеха! Я ни на йоту не сомневался – моя книга произведёт фурор и, потакая чрезмерной самонадеянности, отправил роман в одно из самых крупных издательств Нью-Йорка.
Начались долгие и мучительные дни ожиданий. Недели. Месяцы…
После успешной сдачи переводных экзаменов я решил наведаться в издательство лично и уточнить, почему со мной до сих пор не связались. Естественно дальше стойки ресепшена прорваться не удалось. Но я смог оставить сообщение для главного редактора, передав
