И одна надежда остаётся только на судьбу, которая, словно неопытный пьяница, играет с жизнями близких людей.
Этим же днём, ближе к вечеру, мне разрешили свидание с моим тренером. Я написал ему доверенность продать мою машину, квартиру и оплатить услуги адвоката, а остаток денег сохранить до моего освобождения.
Естественно, все мои бои, которые должны были состояться, отменены. Из многочисленных толп друзей, называвших меня братом, остался только один Димка. Но он, к сожалению, ничем не мог мне помочь, кроме как словесно поддержать. Ну, конечно же, и тренер. За столько времени он стал уже как отец, если не роднее.
В один момент все резко отвернулись. Юлька продалась за зелень, которую ей любезно предоставил отец того самого парня. Может, конечно, он и себя ей предоставил, этого я не знаю, но отрицать не буду.
А ещё, как оказалось, уголовные дела очень могут быть быстро раскрыты и закрыты. Крутится всё около денег, и неважно, что это неправильно, главное, что «преступник» арестован и наказан. Через две недели после задержания меня приговорили к пяти годам лишения свободы в камере общего режима без права на УДО. Когда выйду, мне уже будет тридцать лет. И что тогда делать буду, я не представляю. Наверное, жить, как и другие, с которыми случились подобные происшествия.
Куда идти после освобождения, тоже не знаю, ведь ринг для меня теперь останется только на экране телевизора.
Глава 4
Марина
Ужасный пикающий звук разрывал мои барабанные перепонки. Пить хотелось ужасно, но пошевелить телом не могла. Трудно было даже открыть глаза. Я чувствовала чьё-то присутствие, и от чего-то мне стало страшно. Невыносимо страшно от неизвестности, что со мной произошло. С диким трудом открыла глаза.
– Доча, доченька, – надо мной склонилась плачущая мама, у которой лицо опухло от слёз. Её было не узнать. Она была похожа на старую измученную женщину, но не на мою мать, которая вечно улыбалась и всех поддерживала и заводила своей лёгкостью.
– Что со мной произошло? – прохрипела я. Это всё, что смогла произнести. Горло пересохло.
– Тебя сбила машина.
– Мам, я не могу пошевелиться, – только сейчас до моего мозга начало доходить, что это не просто так. Неспроста у меня не работают руки, ноги и я не чувствую собственного тела. От страха начала задыхаться. С каждой секундой паника нарастала.
– Так, а ну, отойдите от пациентки, – к кровати подошёл немолодой доктор, на вид ему было около пятидесяти лет, – Марина Станиславовна, как вы себя чувствуете?
– Доктор, что со мной? Я ничего не чувствую, – мужчина с тоской на меня посмотрел, а затем перевёл взгляд на историю болезни, которая была у него в руках. Он будто искал в ней ответ на мой вопрос.
– Эмм. Марина Станиславовна, у вас травма спинного мозга, что привело к тетраплегии, – последние слова мужчина произнёс тише.
– Вы мне можете сказать, что это значит? – я с надеждой посмотрела на доктора, но что-то
