душой. Многие из них работали в концентрационных лагерях, выискивая себе подобных, ставя дикие, выходящие за грань разумного опыты.
Но после краха Третьего рейха уцелели единицы. Кто-то погиб, кто-то сошел с ума. Кто-то был захвачен в плен. Участь последних была особенно страшна.
Покидая пылающую Германию, Зеботтендорф не переживал. Погибшая Империя, уничтоженные мечты, работа, все это было слишком… слишком материальным. Суета. Не более того.
Зеботтендорф увозил с собой нечто большее. Настоящий секрет. Секрет Души.
И черные очки.
7
Яркая, пестрая толпа двигалась по парку. Грохотала музыка. Впереди на огромном, сделанном из фанеры коне ехали сразу три девушки в одежде из перьев, они махали руками и что-то кричали. За конем двигалась поставленная на грузовик огромная повозка, где на пьедестале стоял усатый господин в кирасе с большой бутафорской алебардой и указывал рукой направление движения. По замыслу сценаристов всего действа этот человек должен был символизировать собой Хуана де Гарая, основателя Буэнос-Айреса. Позади него крутили павлиньими хвостами смуглокожие танцовщицы. Вообще женщин, одетых и не очень, было множество. Они танцевали, несли огромные букеты бумажных цветов, кидали конфетти и серебристые яркие ленты, в которых путались зрители, в основном туристы.
Мужчины шли молча, обычно помогали что-то нести или изображали какую-то историческую личность. Как Хуана де Гарая или его противника, вождя индейцев. Вождь вдыхал пары бензина и выплевывал на зажигалку облака пламени.
Через специально расставленные колонки гремела музыка. Оглушительно хлопали небольшие петарды, и взлетали блестящие ракетки.
Ярко, нарядно. Весело.
Если смотреть глазами туриста – рай. Без забот и волнений.
Собственно, Константин Таманский и был туристом. Насколько может быть туристом корреспондент газеты «Правда», приехавший собирать материал для книги о Че Геваре.
В Буэнос-Айрес Константин прилетел позавчера. В первую очередь сходил в посольство, где имел долгую и небезынтересную беседу с атташе по культуре, а потом отсыпался, компенсируя разницу во времени. Выйдя в город, он не ожидал увидеть что-либо интересное, но вот попал на карнавал и сейчас радовался как ребенок или как советский турист, что часто одно и то же.
Завтра он наметил пойти к дому, где Че Гевара родился и жил в юности, чтобы сделать несколько снимков и поговорить с соседями. Потом проехаться по местам, важным для известного революционера, которых в Аргентине было на самом деле не так уж много. Другое дело Куба или Боливия, куда Константин и собирался направиться после Аргентины. Все визы были уже получены, отели забронированы. Но не потратить день на праздное шатание по городу было невозможно. Все-таки… Буэнос-Айрес!
С трибун демонстрантам махали люди. Видимо, какие-то важные персоны, судя по охране, пышно разодетым женам и объемистым животам. Костя сделал несколько снимков. Книга книгой, а статья для той же «Правды» могла получиться замечательная.
