без свидетелей, да порезанные покрышки у машины. Кто там будет с нами возиться? Вот если бы ты свел нас с человеком, который в таких делах понимает, да попросил бы его разобраться… сможешь?
– Человека-то найти? Это зависит… – энтузиазма в его голосе резко убавилось. – Ленка, а что за такая сильно секретная информация у твоего шефа? Чем вы, вообще, занимаетесь?
– Бухгалтерия всякая. В основном, банковские системы, но и для мелких фирмочек пакет программ составить не брезгуем.
– А-а, – Леша сразу повеселел, – это ладно. Это я знаю с кем тебя свести.
– Что значит: «это ладно», – неожиданно для самой себя обиделась она. – А ты думал, чем мы занимаемся? Торговлей филиппинскими проститутками? Наркотиками? Или подозревал, что мы по тихой оружие террористам толкаем?
– Не пыли, Ленка, ни в чем я никого не подозревал и не собираюсь. Просто слышал от ребят, что сейчас раскручивается одно нехорошее дельце… но вас это, слава богу, не касается. В общем, не отвлекай меня от мыслительного процесса. Есть говорю, подходящий парень. Только имей в виду, он пожрать тоже не дурак.
– Мне сделать вид, что я удивилась?
– Можешь не трудиться, – милостиво разрешил Лешка. – Значит, действовать будем так: завтра вечером я к тебе этого парня приведу…
– Лешенька, а сегодня нельзя? – перебила Лена.
– Ладно, постараюсь сегодня, – согласился он. – Но не обещаю, сама понимаешь. Слушай, Ленка, а у тебя в этом деле интерес чисто профессиональный или немножко личный тоже?
– Как тебе сказать? Если наша фирма увязнет в скандале и разорится, то я без работы останусь. Это какой интерес, профессиональный или личный?
– Это профессиональный. Вот если бы тебя волновало, останется ли в целости шкура твоего шефа, это был бы уже интерес сугубо личный.
– Ох, Лешка, ну ясно, что его шкура меня тоже волнует! Живой человек все-таки.
– Ладно, я все понял, – коротко хохотнул Лешка. – Записывай мой рабочий телефон, позвонишь после двенадцати. Постараюсь тебя порадовать.
Как это он не догадался вчера спросить у Лены номер домашнего телефона? Давно бы уже ей позвонил! А теперь сиди, как дурак, и жди начала рабочего дня. Анатолий посмотрел на часы: восемь сорок пять. Даже легкий поворот головы отозвался ноющей болью во всем теле. Медленно, очень медленно двигаясь, он достал из стоящей около левой руки миски с неаппетитного вида бурой жижей, мокнущую там льняную салфетку, осторожно отжал, положил на лицо и снова расслабился. Ничего не скажешь, отметелили его вчера качественно. Причем, сделавшие это, явно не были озабочены соблюдением хотя бы минимальных правил честной игры. Долбанули сзади по маковке, а потом уже пинали бесчувственное тело в полное свое шакалье удовольствие. Сволочи. И то, что он хоть одному успел врезать, скорее случайность. Ну и ладно, пусть случайность, а все равно приятно.
Вот только голова болит очень. Анатолий осторожно коснулся здоровенной, величиной с голубиное яйцо, не меньше, шишки, и поморщился. Хорошо
