возьмем на себя».
Кто такой Сергей?
Что нужно взять на себя?
Мужчины мягко поясняют ей, что предстоит транспортировка тел на родину, а также процедуры, связанные с погребением, – вот этими формальностями они и займутся, о расходах она может не беспокоиться. Да-да, конечно, спасибо, кто такой Сергей?
Сережа, ну конечно!
– А сам он не смог приехать?
– К сожалению, он очень занят, ведет переговоры в Токио. Но просил передать вам свои соболезнования.
Вместе с соболезнованиями в руки Полины перекочевывают несколько визиток: они принадлежат людям, с которыми можно связаться, если возникнут проблемы.
– Проблемы? – Полина плохо понимает, о чем говорят ей эти приятно пахнущие люди в дорогих элегантных костюмах.
– Проблемы любого свойства. Для нас нет ничего неразрешимого.
– Верните мне родителей, – жалобным голосом просит она.
– Боюсь, что тут никто не в состоянии вам помочь… – говорит тот, что постарше, со сломанным носом и подбородком боксера-тяжеловеса.
– А Сергей?
– Увы…
Наверняка они подумали, что Полина не в себе: она сломлена горем и оттого несет всякую чушь. Наверняка они тяготятся возложенной на них миссией, особенно сейчас, когда взрослая девушка, отнюдь не ребенок, повторяет как заведенная:
– Верните мне маму и папу. Верните мне маму и папу. Верните мне маму и папу. Пусть Сережа вернет их.
– Успокой ее, – не выдерживает молодой спутник боксера-тяжеловеса.
– Принеси воды.
Вода не поможет. Пощечина тоже – Боксеру очень хочется привести Полину в чувство именно таким нехитрым способом, но он боится не рассчитать силы. Если бы здесь был Сережа, он нашел бы самые правильные слова, а не эти дурацкие «соболезнуем» и «увы». Или, отказавшись от слов, просто обнял ее, – и ей сразу бы стало легче.
Ей не стало бы легче.
Глупо обманывать себя. Даже Повелитель кузнечиков не в состоянии заменить ей маму и папу, но он мог хотя бы оказаться рядом в тот самый момент, когда особенно нужен ей. Он – а не его деньги, не эти люди.
Последние несколько часов Полина ощущала физическую боль от соприкосновения с реальностью: болит каждый сантиметр ее тела, любое движение дается с трудом. Как будто ее всю – от макушки до пяток – вымочили в солевом растворе, и соль, осев толстой коркой, стянула кожу. До того как спуститься в холл, она сорок минут простояла под душем, но это не помогло. Неуклюжий скафандр из соли не пропускает большинство обычных звуков, но Полина еще в состоянии слышать обращенную к ней речь.
Лучше бы все было наоборот.
Тогда бы она не узнала о травмах, несовместимых с жизнью. И о том, что слова соболезнования Сережа решил начертать на купюрах. Или на чековой книжке, или на кредитке, или… Какие еще формы может принять поддержка близкого
