была сделана из странного материала, маслянистого на ощупь (хотя листья и песок к нему не прилипали), не похожего ни на металл, ни на камень (во всяком случае, ничего подобного повелитель зверей прежде не встречал). Лезвие ножа не оставляло на гладкой поверхности ни царапины. Сурра с подозрением обнюхала черный выступ, дважды чихнула, с отвращением помотала головой и отошла, явно не собираясь больше прикасаться к ограде.
– Вроде рельса, но широкий, – бросил Мак и дернул за поводья первой вьючной лошади; та также постаралась держаться подальше от таинственного парапета.
Соренсон остановился, чтобы сделать несколько трехмерных снимков, но Бокатан уже поторапливал путешественников.
– Вверх! – показал он пальцем. – Вверх и сквозь дыру в земле до заката успеть – увидим долину затворенных в пещерах.
Они ступали по дну каньона: отвесные стены вздымались столь высоко, что закрывали солнце. Сумерки сгущались, а группа все ехала вдоль низенькой черной изгороди.
Сторм никак не мог отогнать тревожную мысль об «ущельях смерти» – древнем предании навахо (хотя в школе его и учили не верить в эти сказки). Прикоснувшись к покойнику или его вещам или даже проведя какое-то время под одной крышей с усопшим, человек становился нечистым, про́клятым. И сейчас неведомая черная полоса казалась ему нитью, сотканной мертвецами, чтобы заманить живых в свое логово… Хостин на мгновение зажмурился, поправил дедову накидку и, немного отстав от товарищей, принялся искать в подсумке амулет, который он изготовил на дневном привале.
Это была щепка, украшенная с одного конца перьями Баку. По обычаю, существующему с незапамятных времен, деревяшку следовало обтесать наконечником боевой стрелы. Не слезая с коня, землянин наклонился с самодельного седла и воткнул щепку – молитвенную палочку – в странный рельс (если это, конечно, был рельс). Каким-то чудом палочка вошла в микроскопическую трещину и твердо стояла, триумфально топорща перышки.
Одна магия против другой. Сторм щелкнул языком, и Дождь поспешил догнать остальных. Вскоре за поворотом каньона открылось то, что Бокатан называл «дырой в земле».
Если бы из тоннеля не пробивались солнечные лучи, Хостин бы ни за что туда не сунулся. Вход напоминал оскаленную пасть: сверху частоколом зубов выступали острые шипы из того же материала, что и загадочный рельс, вдоль которого двигалась экспедиция. Непонятно, для чего служили эти шипы; внешне они походили на клыки, готовые сомкнуться над опрометчивым путником. Сторм позавидовал Баку: орлица взмыла в небеса и спокойно перелетела через преграду.
Судя по спертому воздуху, короткий, открытый с обоих концов коридор не продувался ветрами. Сурра устремилась к выходу, застучали копытами кони, и вскоре путешественники выбрались наружу, под ослепительное солнце; перед ними раскинулась широкая долина.
– Да здесь сам черт ногу сломит! – воскликнул Мак и был прав: на земле в беспорядке валялись черные обломки, покрытые
