чего там улаживать-то? Несчастный случай же! Туман был хоть глаз выколи, даже сам машинист, похоже, не понял, что произошло. А ежели машинист, находившийся непосредственно на месте происшествия, и тот не заметил, то как вы, учителя, смогли бы это предотвратить? Вот так мы на это и смотрим. Не переживайте! В прошлом месяце я же все уладил, не правда ли?
На последних словах инспектор Чан многозначительно улыбнулся, а зам вдруг побледнел, но тут же, хохотнув, ляпнул ни с того ни с сего:
– Да уж, только благодаря вам мы и можем спать спокойно!
Кан Инхо подошел к двери с табличкой «Директор Ли Гансок». Директор обтирал руки носовым платком – видимо, только что вышел из туалета. Он тоже был лысоват. Кан Инхо непроизвольно обернулся к заму. Ему почудилось, что один и тот же актер исполняет две разные роли – до того их лица были похожи! Эти двое – директор Ли Гансок и зам Ли Ганбок – были однояйцовыми близнецами.
За спиной директора с портрета в огромной позолоченной раме какой-то мужчина, сидящий вполоборота, взирал на Кан Инхо. Подпись гласила: «Основатель интерната “Чаэ”, уважаемый педагог Ли Джунбом (псевдоним Пэсан)». Значит, Ли Джунбом – это основатель и генеральный директор интерната, а близнецы Ли Гансок и Ли Ганбок – его сыновья.
И хотя они были на одно лицо, впечатление производили совершенно разное. Может, потому что директор был облачен в темно-коричневую тройку, а его зам носил простую серую трикотажную кофту. Разумеется, с годами род занятий человека отпечатывается на его внешности. И когда Кан это осознал, наконец стал воспринимать их как двух разных человек.
– Как я понял, моя племянница из Сеула приходится близкой подругой твоей жене.
Речь директора была ровной и, в общем-то, как и ожидалось, высокомерной. Хотя нет, даже сверх ожидаемого: он процедил фразу, почти не глядя на посетителя, перелистывая газету на письменном столе. Обращение на «ты» можно было трактовать по-разному, но Кан Инхо расценил тыканье как презрительное: мол, приехал тут невесть кто, ухватившись за связи благоверной… Однако он вспомнил, что утром во время бритья дал себе слово довольствоваться размеренной жизнью обывателя, который из месяца в месяц живет в ожидании получки. Он мысленно вернулся в те времена, когда затеял хоть и небольшой, но все же свой бизнес в Китае. Каждый раз, когда приближался срок выдачи жалованья работникам, он страшно нервничал. По идее, сейчас ему следовало бы возблагодарить судьбу за шанс жить относительно спокойно, как бы унизительно это ни звучало. За все надо платить, в том числе за право работать здесь. Кан Инхо смиренно склонил голову и выдавил нечто наподобие улыбки.
– Дотации на соцобеспечение с приходом нового правительства постоянно сокращаются, а нам и без того-то тяжело – на детей много уходит…
Директор постучал свернутой газетой, которую толком и не просмотрел. Зам тут же поднялся с места и взглядом дал понять Кан Инхо, что пора на выход. Он в замешательстве встал вслед за замом. Его именем не поинтересовались
