материнскую заботливость с проявлением интереса, который не мог быть уличен в притворности и в первую очередь предназначался как комплимент. Плавно складывая выглаженный платок, она спросила:
– Стивен, а что пишет Ибсен?
– Пьесы.
– Я никогда раньше не слыхала его имени. Он сейчас жив?
– Да, жив. Но, знаешь ли, в Ирландии вообще не слишком знают, что делается в Европе.
– Как ты о нем пишешь, он должен быть великий писатель.
– А ты бы не хотела почитать его пьесы, мама? У меня есть.
– Да. Я бы хотела прочесть самую лучшую из всех. Какая у него лучшая?
– Не знаю, право… Но ты в самом деле хочешь прочесть Ибсена?
– В самом деле.
– Чтоб поглядеть, не читаю ли я опасных авторов, для этого?
– Нет, Стивен, – возразила мать, храбро решаясь на уклончивость. – По-моему, ты уже достаточно взрослый, чтобы знать, что хорошо и что плохо, и я тебе не должна указывать, что читать.
– Я тоже так думаю… Но я удивился, когда ты спросила об Ибсене. Мне в голову не приходило, что ты можешь интересоваться такими вещами.
Миссис Дедал плавно водила утюгом по белой нижней юбке, следуя за ритмом своих воспоминаний.
– Да, я об этом не разговариваю, конечно, но я не так уж и безразлична… До того как я вышла замуж за отца, я очень много читала. И я интересовалась всеми новыми пьесами.
– Но ведь с тех пор как вы поженились, вы оба даже ни разу не купили ни одной книги!
– Видишь ли, Стивен, твой отец не такой, как ты, его эти вещи не интересуют… Он мне рассказывал, как он в молодости пропадал на псовой охоте все время, занимался греблей на Ли. Он был больше по части спорта.
– Я догадываюсь, по какой он был части, – заметил непочтительно Стивен. – Я знаю, что он плевать хотел с высоты, что я там думаю или чего пишу.
– Ему хочется, чтобы ты сам себе проложил дорогу, продвинулся бы в жизни, – вступилась мать. – Вот в чем его амбиция. И не надо его корить за это.
– Нет-нет, что ты. Только моя-то амбиция не в этом. Меня тошнит частенько от такой жизни, по мне она уродлива и труслива.
– Что говорить, жизнь вовсе не то, что я думала о ней, когда была в девушках. Поэтому я и хотела бы почитать какого-нибудь великого писателя, понять, какой у него жизненный идеал – я правильно здесь говорю «идеал»?
– Да, но…
– Потому что иногда… не то что я ворчу на судьбу, какую мне послал Всемогущий, у меня в общем счастливая жизнь с твоим отцом – но иногда я чувствую, как хотелось бы выйти из этой вот, из реальной жизни и войти в другую… на время.
– Но это совсем неверно, это великая ошибка, которую все делают. Искусство это не бегство от жизни!
– Нет?
– Ты явно не слушала, что я говорил, или же ты не поняла.
