Эрон сумел отговорить короля от этой безумной новой помолвки?
Король Гай развалился в золотом кресле ее отца, у его ног на полу лежали два чудовищных пса, громадные слюнявые волкодавы. Они угрожающе рычали, стоило Клео сделать хоть шаг в направлении трона. Принцессе эти твари казались не собаками, а демонами, явившимися прямо из странны вечного мрака.
Когда она вошла, ее вдруг посетило детское воспоминание: отец сидит на этом самом троне, протягивает к ней руки, она же, успешно удрав от строгой няньки, мчится к нему, чтобы забраться на колени…
Теперь оставалось только молиться, чтобы ее взгляд не выдал, как жаждала она отомстить за гибель отца. Клео знала, как выглядит со стороны. Девушка неполных двадцати лет, невысокая, хрупкая, избалованная негой и изобилием. Кому в голову придет воспринимать ее как угрозу?
Но это было лишь внешнее. Ее сердце билось теперь ради одной цели, и это помогало переносить сокрушительное горе.
Эта цель была – возмездие.
Клео понимала: она продолжает дышать только потому, что король Гай находил полезным иметь в своем распоряжении живую и благополучную принцессу Ораноса – последний осколок царственного дома Беллос. Ее было полезно время от времени показывать жителям захваченного королевства. Она была воробушком в позолоченной клетке, которого выпускали только тогда, когда желали показать, какой он хорошенький и послушный…
Что ж, она будет хорошенькой и послушной… Покамест.
Но не навсегда!
– Девочка моя, – сказал ей король, когда Клео с Магнусом вошли в зал, – ты день ото дня становишься все прелестней!
«А ты с каждым днем все более отвратителен и ненавистен мне!» – мысленно ответила она.
– Спасибо, ваше величество, – со всей мыслимой учтивостью выговорила она вслух. Король был змеем в человеческом облике, и силу его яда ни в коем случае не стоило недооценивать.
– Тебя обрадовала сегодняшняя новость?
Клео понадобилось все ее самообладание, чтобы удержать на лице вежливую улыбку.
– Я премного благодарна вам за то, что отвели мне в вашем королевстве столь почетное место.
Его улыбка сделалась шире, но темно-карих глаз, точь-в-точь такого же оттенка, что и у Магнуса, так и не коснулась.
– А ты, сын мой? Уверен, ты тоже ни о чем не подозревал. По правде сказать, это было внезапное решение, принятое в последнюю минуту. Я просто подумал, что оно порадует народ, и не ошибся.
– Я, как всегда, полагаюсь на твое суждение, – ровным тоном ответил Магнус.
Голос у него был тоже точь-в-точь отцовский, и этот негромкий звук просто резал Клео, будто нож.
– Государь Эрон выразил желание побеседовать со мною наедине, – сказал король.
Ага, наедине! По углам зала торчало не менее дюжины стражников, и еще по двое – с каждой стороны арочного входа. А рядом с королем, на троне пониже, сидела королева Альтия. Она смотрела прямо перед собой, сложив губы в тщательно
