женщине поможем теперь, что ли?! – взял я за руки пострадавшую и потянул на себя, что было силы. Снизу помогли опера, а сверху на забор успел взгромоздиться и 545-й. Дружной компанией мы перекидали через забор всех по одному, последним на землю за забором шлепнулся опер размером с трехстворчатый шкаф.
– Вот черт, не видно же ни фига! – возмутился он. – Понастроили, уроды!
Ладога с Десятым тем временем уже перемахнули через забор и залезли в первую машину, в которой отогревался четырехлетний Дима.
Подполковник стоял в нерешительности. Мест на всех, естественно, не хватало и он не знал, как разрулить эту ситуацию прямо здесь и сейчас.
– Пострадавших заберите, а мы сами дойдем, тут рядом уже, – сказал 545.
Мы остались с операми на дороге, а машина с пострадавшими, Ладогой и Десятым укатила к точке сбора, месту, где уже ожидала машина скорой помощи и целая орава волонтеров, которые уже вышли из леса и ждали финала.
– Ребят, ну вы как? – спросил я, окинув взглядом грязных и изодранных оперов.
– Да нормально все. Бывало и хуже.
– Ну вы монстры! В одних полуботинках в лес.
– Да хрен с ними. Ребенок же! – почти обиделись опера.
Мы достали из укладок термосы и разлили на всех оставшийся чай, а потом шли, шатаясь, по грязной дороге, медленно приближаясь к штабу, пытаясь раскурить размокшие вдрызг сигареты. В штабе было светло и многолюдно, а также очень шумно. Воробьева поздравляла Ладогу и Десятого с их первым «найден жив». Откуда-то взялись телевизионные камеры. И, собственно, их наличие и объясняло то, что в штабе было очень светло. Отовсюду были слышны крики «молодцы» и аплодисменты. Мы встали чуть поодаль от образовавшегося круга. Опера вопросительно посмотрели на меня и на 545-го.
– Да-а… ладно, – пробубнил я, не нашедшись, что еще ответить.
– Ща, парни, погодите пять секунд, мы сигареты принесем, покурим еще, пообщаемся.
– Стоим, – сказал я и продолжил наблюдать за машиной скорой помощи.
Наконец, дверь открылась, и оттуда вышел врач. Он посмотрел по сторонам и направился прямо к нам.
– Кто старший? – спросил он.
– Я, – тихо ответил 545.
– С парнишкой все в порядке, немного переохладился, но это без последствий, в-целом, все хорошо, в госпитализации не нуждается, и… спасибо… – зачем-то добавил он.
– Вам спасибо, – сказали мы хором.
Опера вернулись, как и обещали, с запечатанной пачкой сигарет, и мы быстро и жадно задымили, наслаждаясь окончанием как поиска, так и дождя, который успел вымотать нас за это время. Мы курили минут двадцать, обменивались телефонами «на всякий случай», и жали друг другу руки. Телефонные номера пригодились позже, и не раз. В Наро-фоминском довольно часто пропадают грибники. Обмен контактами ускорил время реагирования на заявки, сведя к нулю процедурную волокиту.
Внезапно, словно черт из табакерки, из темноты на нас вывалился Десятый.
– Вы это… извините – на…
