напиток с листочками мяты и еще каких-то трав. Женщины внимательно смотрели на обоих и, переглядываясь между собой, странно улыбались.
Алекс купила пару «старинных» фигурок, покрытых патиной и рыжей пылью, сунула в кармашек рюкзака.
– Определенно, подделка, – заметил Ник.
Она поднялась на ноги, стряхнула пыль с брюк, улыбнулась и тихо сказала старой бедуинке на прощание:
– Хочу превратиться в песчинку и остаться здесь навсегда.
– Не бросайте меня, я здесь совсем чужой, – попросил шутливо Ник, догоняя ее. – Что вы сказали ей на прощание?
– Это секрет.
Спускаясь с вершины хребта в долину, увидев плоские камни с прорезанными в них желобами, Ник стал рассказывать, что арабы до принятия мусульманства приносили кровавые жертвы богине Аль-Уззе, богине планеты Венера. Набатеи называли ее Хан-Уззай. Говорил без умолку, вспомнил все, что знал, может, даже нафантазировал.
Еще немного, и они дойдут до места встречи, Алекс поблагодарит его, сядет в сторонке и больше не заговорит. Она вообще редко говорит с кем-то, больше слушает или делает вид, что слушает, а на самом деле живет совсем в другом измерении и здесь – случайная гостья. Заблудилась в этом мире, потерялась…
Они почти столкнулись – так резко Алекс остановилась.
– Там, в кафе, ваши друзья. – Она указала на столы под навесом. – Теперь можете меня отпустить бродить в одиночестве.
Их заметили, замахали руками, приглашая присоединиться. Ник не успел возразить, как она скороговоркой произнесла:
– Спасибо и не беспокойтесь, не потеряюсь, – загадочно улыбнулась. – Я же вернулась… – помахала его друзьям и пошла в сторону амфитеатра. Бросила посреди дороги: спасибо и до свидания, а он остался стоять – онемевший, растерянный. Да что с ним не так?! Зачем ему проблемы? Надо довезти эту странную барышню без приключений до отеля, сдать на руки Варваре и ее опухшему от постоянного пьянства мужу, и пускай уж дальше сами…
Развернулся, пошел, широко улыбаясь, в сторону привычной жизни, в которой Борис, развлекая барышень, громко декламировал Бунина:
За мертвым морем – пепельные грани
Чуть видных гор. Полдневный час, обед…
Ник поморщился: сейчас Борис устроит целое представление.
– Ну, благородный рыцарь, – перестал читать стихотворение лучший друг Ника, – куда подевалась одинокая дама, которую ты так усердно опекал? Сбежала?
– Куда она так понеслась? Ты напугал ее сильнее бедуинов? – спросила громко Дина.
– Вот бедуины ей как раз больше по душе, – ответил Ник, почему-то чувствуя себя предателем. Так ей и надо: «Я не потеряюсь». Сел за стол, закурил сигарету.
– Он выкупал кобылу в Иордане…
– Как это он ее «выкупал»? В чем? В Иордании? – перебила Бориса Лана.
– В реке, дорогая, выкупал, – снисходительно произнес Борис, только по головке не погладил
