действительно кипела жизнь. То там, то сям виднелись домики, но не более того.
Когда он осторожно спускался к месту разлома, ветер дул ему в лицо. Он миновал здание – судя по всему, старую школу – и пошел дальше по грунтовой дороге, которая не заросла полностью только благодаря активным летним туристам. Пустые окна покосившихся от ветра домов смотрели на него, в них отражались горы и небо. А ведь однажды, наверное, в них отразился и тот, кто отправил на тот свет бедного мальчика.
Место, где нашли останки, было обозначено металлическим шестом. Ближайший дом находился неподалеку. Достаточно близко, чтобы расслышать стук лопаты о землю. Он подумал, что нужно спросить Фалка, кто жил в этом доме и были ли у них дети. Это ведь самый простой вариант. Он поднял взгляд на гору за домом, на нагромождение острых грубых камней. Валуны, вызвавшие оползень, по всей видимости, были крупными, очень крупными, и вгрызлись вглубь склона на несколько метров. Теперь они навеки почили где-то на глубине фьорда. Но на своем пути они вытащили на свет божий ужасное преступление, как будто еще при сотворении Земли было предрешено, что все тайное когда-либо станет явным.
Горы тому свидетели.
Через полчаса, когда Рино вернулся, Рист сидел на палубе и курил. По его позе было понятно, что у него бездна свободного времени.
– Вы будете заходить в Киркефьорд на обратном пути?
– Осмунд Микальсен с ума сойдет. Мой маршрут – его часы.
– Было бы неплохо перекинуться с ним парой слов.
– Можно было и раньше с ним поговорить.
– Извините. Мне только что пришло это в голову.
Рист одобрительно улыбнулся.
– Включу это в счет.
Через четверть часа Рино подошел к маленькому, выкрашенному в серый домишке, на который указал Рист. На первый взгляд дом казался заброшенным. Калитка заржавела и покосилась, а садик у дома слился с заросшими окрестностями. Старик склонился над точильным камнем на заднем дворе. Он был все так же одет в хлопковую рубашку, хотя ветер значительно усилился. Заметив Рино, он вздрогнул и озадаченно посмотрел на паром.
– Можно с вами поговорить?
– О чем?
– Скелет из Винстада, – Рино решил сразу же перейти к делу, рассудив, что полицейская форма говорит сама за себя.
– Ничего об этом не знаю, – Микальсен беззвучно сплюнул.
– Останки принадлежат мальчику.
Старик посмотрел ему прямо в глаза.
– Слышал.
– Здесь, во фьорде, деревни маленькие.
– Мне уже много лет. – Микальсен, по рукам и лицу которого ясно было, что всю свою жизнь он проработал в море, почесал заросший щетиной подбородок, – но с головой у меня все в полном порядке.
– Мне кажется странным, что о пропаже мальчика никто не сообщил. Конечно, возможно, он был неместный, но все-таки. Если кто-то здесь, во фьорде, исчезнет, это ведь сразу заметят.
Старик
