момент она вообще перестала соображать. До нее не сразу дошло, о чем он спрашивает.
– М-м-м… По-моему, там есть аптечка.
– Хорошо.
– И кое-какая еда, которую я забрала из коттеджа.
– Уже лучше. – Он окинул беглым взглядом салон машины. – Карманный фонарь, что-нибудь в «бардачке»?
– Только инструкция по пользованию машиной.
– Боюсь, она так же бесполезна, как и сама машина. – Тирни вытер ладонью свежую кровь, стекавшую по щеке, и натянул перчатки. – Пошли.
– Погоди! Моя сумка. Она мне понадобится.
Лилли поискала глазами сумку и обнаружила ее на полу перед пассажирским сиденьем. Видимо, сумка упала, когда машина врезалась в дерево. Достать ее было нелегко, но Лилли сумела просунуть руку между приборным щитком и сиденьем и вытащить сумку.
– Накинь ремень через шею, освободи руки. Так будет легче сохранять равновесие.
Она последовала совету и уже потянулась к дверной ручке, но потом оглянулась на него с тревогой.
– Может, нам лучше остаться здесь и подождать помощи?
– Это можно, но сегодня никто не поднимется на эту гору, а до утра мы вряд ли протянем.
– Ну, значит, у нас нет выбора, верно?
– Практически нет.
Лилли опять потянулась к дверной ручке, но на этот раз Тирни сам ее остановил, положив руку ей на плечо.
– Извини, я не хотел показаться резким.
– Я понимаю, что нам надо спешить.
– Надо добраться до укрытия до того, как дорога совсем обледенеет.
Она кивнула в знак согласия. На секунду их взгляды скрестились, потом он убрал руку с ее плеча, открыл дверцу и вышел. Лилли подошла к нему, пока он обозревал содержимое багажника. Он нашел аптечку и велел ей спрятать коробочку в карман.
– И консервные банки забери. И галеты. – Он и сам набивал многочисленные карманы своей куртки. Лилли подумала, что ему будет тяжело, тем более что он поднял и брошенный на дороге рюкзак. – Готова? – спросил Тирни.
– Готова, насколько это вообще возможно.
Тирни кивком указал ей, что она должна идти вперед. Но первые же несколько шагов в гору по обледенелой дороге лишили их малейшей надежды. При каждом шаге вперед они съезжали на три шага назад. Тирни толкнул ее к обочине. Здесь тоже было непросто: по узкой обочине местами приходилось идти друг за другом, цепляться за ограждение, обходить вылезающие из земли валуны. Но грубые неровности земли, обломки скал, остатки растительности служили им опорой и не давали соскальзывать назад.
Подъем был крут. Даже тренированным атлетам при дневном свете и в идеальных погодных условиях подъем по такому косогору показался бы нелегким испытанием. Лилли и Тирни приходилось идти по большей части навстречу ветру, временами вслепую, низко наклоняя голову, чтобы уберечь лицо от секущих ледяных иголок, острых, как осколки стекла.
Они часто останавливались, стараясь отдышаться. Один раз Тирни остановился, резко отвернулся
