пересадят его, как понял Гордеев, на какую-то разновидность местного транспорта. Известие о том, что дальше не придется мучиться в седле, так обрадовало Олега, что он стоически перенес дорогу к заставе.
Застава оказалась чем-то вроде сторожевой башни с пристроенной к ней оградой. Внутри огороженного двора стояло несколько домиков, один из которых являлся конюшней, совмещенной с местной разновидностью гаража. Стоящая в гараже одноосная повозка с сиденьями для извозчика и пассажира, расположенными рядом, стала для попаданца разочарованием. Он ожидал чего-нибудь более существенного, какой-нибудь колесницы или кареты. Однако приглядевшись, Олег несколько переменил свое мнение – повозка оказалась непростой, а с рессорами. Еще больше удивило его наличие самого настоящего телеграфа – гелиографа, стоящего на вершине башни. «Не простое здесь Средневековье, ой не простое. И на описавыемые в книгах фэнтезюшные страны мало похоже».
Олегу удалось подняться туда вместе с легатом, который старался держать своего очень важного спутника под непрерывным наблюдением. Передача велась быстро, чем-то похожим на азбуку Морзе. Абонент находился далеко, по крайней мере, сколько Олег ни вглядывался, ничего, кроме ответного блеска, исходящего от темного пятна на горизонте, ему различить не удалось. Сообщив свои известия и получив несомненно ценные указания от своего начальства, легат спустился вместе с Олегом и несколькими местными сопровождающими вниз, где во дворе их уже ждали около своих коней и запряженной повозки воины его отряда. Некоторые еще что-то на ходу дожевывали, другие, торопясь, подтягивали подпруги волнующихся лошадей, осаживая их короткими командами.
Легат, дождавшись, пока те же охранники вместе с гномом помогут попаданцу устроиться в повозке, скомандовал отправление, и отряд, быстро перейдя на рысь, устремился в ворота и дальше по дороге. Ехать на «двуколке», как мысленно назвал ее Олег, было намного удобнее, и если бы не напоминающие о себе последствия поездки на лошади в виде болезненных ощущений, дальнейший путь казался бы намного приятнее. Сидящий рядом в качестве кучера Трор несколько раз посмотрел на кривящегося от боли Олега, подумал, и воспользовавшись тем, что дорога пошла прямо, без поворотов и изгибов, отвлекся от управления лошадью. Отстегнув от пояса фляжку вполне современного вида, поблескивающую в местах, не прикрытых чехлом, ярким медным отливом, в отличие от тускло-серых, привычных Олегу, алюминиевых солдатских фляг, он сделал мощный глоток и, дружелюбно улыбаясь, протянул ее попаданцу. Подумав, Гордеев благодарно кивнул и приложился к горлышку. Сделав глоток, он чуть было не закашлялся от неожиданности. Вместо вина или местного напитка, похожего на квас, во фляге оказалось что-то вроде коньяка. Крепкая, градусов под пятьдесят жидкость обожгла горло, огненным потоком прокатилась куда-то вниз и, едва успел Олег выдохнуть, разожгла в желудке небольшой костерчик, в огне которого сгорели
