Квадратный прижал его к стене, а тощий выбросил вперед руку, в которой появился нож, и приставил лезвие к шее Ивана. Свободную руку он сунул Ивану за пазуху и ловким движением вытащил из кармана бумажник.
– О, дядя! – Крысиная морда довольно осклабилась. – Да тут у нас хорошие денежки! А вот мы еще часики оприходуем… хорошие часики, дорогие… ты ведь, дядя, к ментам жаловаться не пойдешь, это тебе не с руки…
Он быстро сунул бумажник в задний карман своих штанов и потянул с запястья Ивана часы. При этом его нож на мгновение оказался далеко от горла.
Иван заревел, как раненый медведь. В глазах у него потемнело от ярости. Тщедушный бандит куда-то отлетел, и Иван принялся молотить кулаками его квадратного подельника. Он вымещал на нем все – смерть жены, собственное бессилие, унижение…
Громила сполз по стене на пол и не шевелился. Иван очухался, перевел дыхание и огляделся.
Тщедушный грабитель скрылся, оставив своего приятеля на милость победителя. Бумажник Ивана он унес с собой, часы остались на запястье. Дорогие швейцарские часы, память о лучших временах. Квадратный был жив, хотя лицо его превратилось в отбивную. Он дышал тяжело и хрипло, на губе у него то и дело вздувался кровавый пузырек.
Иван снова взглянул на себя в зеркало. После драки с грабителями внешность его не улучшилась, ко всему прочему костяшки пальцев были разбиты до крови. Самое печальное – теперь у него почти не осталось денег, только несколько бумажек и какая-то мелочь, случайно завалявшаяся в кармане пальто.
Выйдя из туалета, он выглянул на перрон.
Там прохаживался толстый полицейский, подозрительно оглядывающий пассажиров.
Иван не стал рисковать, ушел с железнодорожного вокзала и какое-то время петлял пустырями и переулками.
От перенесенного стресса, а также от холода и пронизывающего ветра его начало колотить.
Иван огляделся по сторонам, чтобы понять, куда он забрел в процессе своих бесцельных блужданий, – и увидел беленые стены Сретенского монастыря, над ними – золоченые маковки монастырской церкви, усыпанные черными отметинами галок, а рядом с ними – приземистое бревенчатое здание с выцветшей вывеской:
«Монашеская трапеза».
Под этой вывеской обнаружилась дешевая харчевня, где обедали несколько шоферов-дальнобойщиков да пил жидкий чай с бубликами какой-то мрачный дед в потертой ушанке. Иван сел в самый темный угол, пересчитал свои деньги и заказал немолодой официантке пару пирожков и два стакана чая.
Официантка оглядела его с сочувствием.
– С женой, что ли, поругался?
– С женой, – ответил Иван мрачно.
Он грел руки о горячий стакан, жевал пирожок, не чувствуя его вкуса, и думал.
Положение его, и без того ужасное, с потерей денег стало и вовсе безвыходным. Без денег не доберешься до большого города, а самое главное – без денег и без знакомств не затеряешься в нем, не найдешь безопасного убежища…
И тут
