тобой не соскучишься.
Юрист с тоской взглянул на стойку буфета (они зашли перекусить в кафе).
Дипломат с прихотливой монограммой ЭЯЗ в верхнем левом углу, он поставил прямо на стол.
– Пока ты болтал с журналисткой, я смотался в гостиницу. Твои вещи лежат в багажнике. Номер подпалился, от вещей на версту тянет гарью. – Золотаревский мстительно повел глазами: – Ты фетишист? Зачем таскаешь с собой дамскую сумочку?
И выложил сумочку на стол.
Конечно, он знал, что Мария в номер Семина попала случайно.
Но Семин и не собирался ничего объяснять. Бесцеремонно вытряхнул содержимое сумочки на стол. Связка ключей, конфета, косметика, мятый платочек, разменная монета, губная помада, но ни кошелька, ни хотя бы поддельного гостиничного пропуска. Правда, завалялась в боковом карманчике визитка на имя некоего Петренко Иосифа Владимировича, дизайнера.
Вынул сотовый, набрал номер:
– Иосиф Владимирович?
– Слушаю.
– Я ищу Марию.
– И что же?
– Может, подскажете телефон?
– А зачем? Она сама здесь, – удивился неизвестный дизайнер.
Было слышно, как он где-то там крикнул: «Мария!» И почти сразу прозвучал хрипловатый голос:
– Да?
– Я, наверное, помешал?
– Пожалуй, да. Мы обедаем.
– Иосиф Владимирович – ваш муж?
– А почему это вас интересует? Мы знакомы?
– Меня зовут Андрей Семин, – он не помнил, называл ли в гостинице свое имя. Кажется, не называл. – Мы виделись утром. Во время пожара. Я помог вам выбраться из лифта, а потом спуститься по пожарной лестнице. Вы потеряли сумочку, я хочу вам ее вернуть.
– Зачем?
– Но это же ваша собственность.
– Но вы, небось, уже рылись в ней?
– Только чтобы найти ваши координаты.
– Я оставляла вам телефон…
– Нестойкая помада, – разозлился Семин. Приколы гостиничной проститутки его достали. Он пожалел, что начал разговор на глазах нагло ухмыляющегося юриста. – Что мне делать с сумочкой?
– Бросьте ее в мусорный бак.
Отступление второе. Конец света
Лето, 1989 год
1
По окончании Томского университета Виталия Колотовкина распределили в село Благушино. Школа большая, работать интересно. События наваливались одно за другим. В Германии рухнула Берлинская стена, в России ввели сухой закон. Газеты обсуждали конец света. Это считалось делом как бы даже уже решенным. Называли точную дату – 28 июня 1989 года. Виталий, понятно, в тот же день кинулся к председателю сельсовета. Всесоюзный староста (как еще можно прозвать человека, носящего фамилию Калинин?), сердито поправил полувоенный френч: «Ну, зачем баламутить народ, Виталий Иванович? Все это суеверия, капиталистическая брехня. Это у них нас�
