style="font-size:15px;"> – И до чего доразмышлялся?
– Те выводы уже неактуальны. Я внес поправки с учетом новой переменной.
– Ну и?
– Ты мне поможешь, что тут непонятного?
– Непонятно, как я это сделаю. Вынесу на руках? В гору? – Я оценивающе его оглядел. Не бизон, конечно, но килограммов 70 будет.
– Позвать некого?
– Близко у меня только женщины, остальных ждать часа два придется, пока они сюда доползут. Да и вообще – пятница, вечер, все бухают или разъехались… А у тебя?
– У меня разбит мобильник, – напомнил он.
– Да, жопа, – подытожил я.
Некоторое время молчим. Я обдумываю варианты и отметаю их один за другим. Картина складывается неутешительная – либо ждать весь вечер, либо тащить его на себе из оврага.
– Слушай, а разве тебе не больно? – вдруг запоздало удивляюсь я. – Ты так спокойно тут лежишь, как будто просто отдыхаешь.
– Больно, но, если не двигаться, то терпимо. Вот если пытаюсь встать, то аж в глазах темнеет.
– Надо бы шину какую-нибудь соорудить, что ли. Чтобы не усугублять.
– Ммм… – Он оглядывается вокруг. – Вряд ли тут есть что-нибудь подходящее.
Я вынужден с ним согласиться. Как-то все непродуманно в природе, почему в кустах не растут шины?
– Давай для начала ты поможешь мне встать, может быть, я смогу прыгать на одной ноге? Только сделай это резко, иначе боль не позволит.
Я захватываю его предплечья, он – мои. Черный пес угрожающе рычит.
– Не сердись, Орешек. – Хозяин успокаивающе протягивает ему руку. – Так надо. Все будет хорошо.
И объясняет мне:
– Не любит, когда до меня чужие дотрагиваются.
– Полезная фича. Готов?
Кивок, рывок, и вот он уже висит в моих руках, тяжело дыша и уткнувшись мне в плечо. Собака беспокойно пританцовывает, даже поскуливает, но вроде не собирается откусить мне голову. Капли пота текут по его виску, шее, но этот Муций Сцевола ни звука не издал. Правда, у того правой руки не было, а не ноги. Я вдруг замечаю, что успокаивающе глажу его по спине, стряхивая прицепившиеся травинки, останавливаю себя немедленно, мало ли, что он подумает.
– Ты как? – Слишком интимным вопрос получился.
Ответить он не успевает, потому что какой-то танк вдруг толкает меня под коленки, и я с трудом удерживаюсь на ногах, это был бы пиздец, если бы я упал вместе с травмированным парнем, а точнее, прямо на него. Танком, конечно же, оказывается бестолковая набегавшаяся собака. Как примерная девочка, она усаживается у моих ног, высунув язык и с надеждой глядя на меня, мол, хорош тут развлекаться, когда домой пойдем, жрать охота. Мне хочется ржать и материться одновременно.
– Твоя собака хотела сломать мне вторую ногу! – предъявляет мне претензию этот шутник.
– Она не моя, – открещиваюсь я, но радуюсь, что он находит в себе силы острить.
Дальше
